Тайный друг

— Нет. Я звонила в лабораторию штата. Единственная улика, которой они располагали, — автомобиль Дженнифер Сандерс. Судя по тому, что я услышала по телефону, они буквально разобрали его по винтику — пропылесосили коврики и тому подобное. Они нашли несколько интересных волокон, но это ни к чему не привело. Они пообещали прислать копии всех документов, какие есть.

— Отлично. Еще одна куча хлама, которую придется прочитать. Этот засранец намерен похоронить нас под кучей бумаг. — Брайсон спрыгнул со стола и подтащил к себе свободный стул. — Я разговаривал с ребятами из полицейского управления Данверса, — сообщил он, усаживаясь. — Дело Сандерс не было перенесено в их компьютерную систему, оно до сих пор лежит где-то в архиве. Если повезет, к концу недели мы получим копию.

— Как прошла ваша беседа с матерью?

— Мне не дает покоя эта беременность.

— Не всегда получается забеременеть по плану.

— Я исхожу из того факта, что Дженнифер ничего не сказала о ней матери. Конечно, ей могло быть стыдно. Ну, вы понимаете, о чем я: чувство вины из-за того, что ребенок зачат вне законного брака.

— Вне законного брака… — повторила Дарби. — Скажите, Тим, почему вы употребили именно это слово из «Словаря старых пердунов»?

Брайсон швырнул бумажный стаканчик в мусорное ведро.

— Уоттс ездил в Брайтон и беседовал с двумя соседками Ханны Гивенс. Рюкзак девушки остался в комнате. Еще он отправился в Северо-Восточный университет, чтобы уточнить расписание ее занятий. Ханна пропустила семинары по творчеству Шекспира и истории. Никто ее не видел и не слышал.

— Что говорят родители?

— Сегодня днем Уоттс разговаривал с матерью. Она обеспокоена. Ханна звонит матери каждое воскресенье. Мать утверждает, что Ханна всегда звонит ей по воскресеньям. Сейчас Уоттс допрашивает босса девушки и предъявляет фотографию Ханны, которые дали соседки по комнате, всем, кто работает поблизости. Фотографию покажут в новостях по телевидению, а завтра она будет опубликована в газетах.

Могло ли быть так, что Ханну Гивенс держат взаперти в том же месте, что и Гейл с Чен? Предательский озноб страха гусиными лапками прошелся по коже Дарби, прогоняя усталость.

— Завтра утром Чадзински дает пресс-конференцию, чтобы рассказать о ходе расследования дел об исчезновении Гейл, Чен и Гивенс, — сообщил Брайсон. — Пока она не решила, стоит ли предавать огласке факт вмешательства Флетчера. Что до меня, я считаю, это был бы сильный ход. Мы могли бы вынудить его залезть назад в свою нору. Этот засранец вертит нами, как хочет, и, откровенно говоря, мне это надоело.

— Не могу вас винить. Я и сама испытываю те же чувства.

Но Брайсон еще не закончил.

— Он отправляет нас в «Синклер», мы убиваем полтора дня на обыск пустых комнат, и ради чего? Ради фотографии пропавшей женщины, которую он повесил на стену?

— Мы знаем, кто она такая.

— Да, но единственная причина, по которой ее имя стало нам известно, заключается в том, что этот сукин сын направил сюда ее мать. И что же мы делаем? Мы бросаем все, чем занимались до сих пор, и тратим бо́льшую часть дня на поиски женщины, которая исчезла двадцать шесть лет назад. Насколько нам известно, Флетчер консультировал ход расследования по ее делу, а сейчас он и нас тычет в него носом.

— Не улавливаю хода ваших мыслей.

— Все это дерьмо собачье! Флетчер просто забавляется с нами.

— Хочу напомнить вам о статуэтке. Она точно такая же…

— Дарби, я прекрасно помню об этой проклятой статуэтке. — Лицо у Брайсона пошло красными пятнами. — Я был там с вами, вы не забыли? Я видел ее собственными глазами.

Она ничего не ответила.

Брайсон извиняющимся жестом прижал руки к груди.

— Я не собирался срывать на вас зло, — сказал он. — В последнее время я сплю по четыре часа в сутки.

— Если воспринимать ваши слова как утешение, то меня одолевают те же чувства. Флетчер использует статуэтку в качестве морковки, помахивая ею у нас перед носом, и всякий раз, стоит ему позвонить или выкинуть какой-нибудь фокус, мы все бросаем и бежим за ним.

— Может быть, именно этого он и добивается.

— Мы должны узнать, что он делает.

— Это напрасная трата времени.

— Но у нас нет выбора, Тим. Малколм Флетчер здесь, и ему что-то известно. И уезжать отсюда он, похоже, не собирается.

— Давайте лучше поговорим о вашем оперативном прикрытии, — предложил Брайсон.

Глава 44

— Если Флетчер позвонит вам домой или в библиотеку, мы сможем вычислить его местонахождение примерно через сорок пять секунд, — сказал Брайсон. — Отслеживание начинается с первым звонком вашего телефона. Дайте ему прозвенеть три раза, прежде чем снимать трубку.

— А как быть с моим сотовым? — спросила Дарби.