Тайный друг

— Она рассказала вам о своей дочери?

— Да. По какой-то причине эта женщина была твердо уверена в том, что мне известно, что с ней случилось. Вы ничего не хотите мне сказать?

— Если вам будет интересно узнать, что случилось с Дженнифер Сандерс и другими, приезжайте в «Синклер», — сказал Флетчер. — Но на этот раз я хочу, чтобы вы были одна.

— Почему?

— Я считаю, что вас одной достаточно.

Щелк.

Телефонный разговор получился коротким, менее тридцати секунд. Знал ли Флетчер о том, что все разговоры отныне прослушиваются? Он просил ее приехать одну. Неужели он уже обнаружил наружное наблюдение? Или просто перестраховывается?

Дарби вырулила на шоссе и позвонила Брайсону. Он пообещал перезвонить и сдержал слово двадцать минут спустя.

— Я только что разговаривал с Биллом Джорданом, который возглавляет оперативную группу, ведущую за вами наружное наблюдение, — сообщил Брайсон. — Флетчер говорил недостаточно долго. Они не смогли определить, откуда пришел сигнал вызова.

— А Флетчер мог каким-либо образом узнать о том, что наш разговор прослушивался?

— Нет. Я склонен полагать, что он просто не желает рисковать и подвергать себя опасности. А сейчас я должен бежать к Джордану. Он пытается собрать всех своих людей, и нам еще предстоит скоординировать свои действия.

— А что, по-вашему, должна делать я?

— Все остается так, как вы и говорили, — он подбросил нам статуэтку Девы Марии, точно такую же, как и те, что мы обнаружили в карманах Чен и Гейл. Этот факт невозможно игнорировать.

— Он хочет встретиться со мной наедине.

— В группе Джордана есть несколько детективов, работающих под прикрытием в отделе борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Они представятся охранниками из компании Рида и проводят вас внутрь.

— Тим, если Флетчеру действительно известно что-то важное, может, будет лучше, если я и в самом деле поеду в «Синклер» одна.

— Сейчас я сделаю вид, что не слышал этого.

— Если он хотел причинить мне вред, у него для этого была масса возможностей, — продолжала уговаривать напарника Дарби. — Что Флетчер выиграет, убив меня?

— Если я позволю вам отправиться в клинику без защиты и охраны, комиссар сожрет меня живьем. И если с вами что-нибудь случится — если вы войдете внутрь и ушибете пальчик, — ответственность за это ляжет на городские власти. Вы сможете подать в суд или на меня, или на город.

— Вы хотите, чтобы я подписала бумагу, что отказываюсь от вашей помощи и беру ответственность на себя?

— Я не намерен дальше обсуждать этот вопрос. Если хотите ехать в «Синклер», поезжайте, но мы все равно будем присматривать за вами.

— Я уже и так туда еду.

— Отлично. Мы постараемся перекрыть все входы и выходы.

— А сколько их там?

— Много, — ответил Брайсон. — В прошлые выходные Рид показал мне некоторые местечки, через которые любопытные могут пробраться внутрь. Перекрыть их все и сразу его охранники не в состоянии, у него просто не хватает людей. Когда Флетчер позвонит, не давайте ему повесить трубку, а мы сделаем все остальное. Ваш телефон заряжен полностью?

Дарби взглянула на индикатор батареи.

— Еще немножко осталось, — сказала она. — У меня в машине есть зарядное устройство.

— Хорошо. Все будут на местах к тому моменту, как вы приедете в клинику.

— А что, если он поведет меня в подвал? Сотовая связь там, внизу, не работает.

Во время субботних поисков они убедились в этом на собственном опыте. Подвал глубоко уходил под землю, и стены его были слишком толстыми. Сигнал или был прерывистым, или вообще не поступал.

— Надеюсь, что до этого не дойдет, — ответил Брайсон.

Глава 47

Джонатан Гейл сидел на полу в своем кабинете, упершись локтями в колени и запустив руки в грязные волосы. Он пристально вглядывался в фотографии Эммы и Сьюзен, разбросанные по ковру.

Весь субботний день он обшаривал дом в поисках фотоальбомов, вынимал из них фотографии и раскладывал на полу. Сейчас наступил вечер понедельника. Все это время он провел, запершись у себя в кабинете, потягивая бурбон и заново переживая воспоминания, которые вызывал в нем каждый снимок. Некоторые из них были четкими и ясными, но большинство уже пожелтели и выцвели.

Когда он начинал клевать носом, вдруг случались приступы озарения и к нему возвращались обрывки воспоминаний, которые не были связаны между собой и вообще не имели никакого смысла. Вот Сьюзен стоит на коленях на палубе яхты, втирая крем от солнечных ожогов в пухленькие маленькие ручки Эммы… Эмма остригла волосы своей кукле и теперь плачет: мать объяснила ей, что они больше не вырастут… Сьюзен на концерте «Роллинг Стоунз» неспешно потягивает пиво из бумажного стаканчика, а на сцене Мик Джаггер горланит свое знаменитое «Сочувствие к дьяволу»…

Зазвонил телефон. Сначала Гейл решил, что это настольный аппарат, но, с трудом поднявшись, обнаружил, что сигнал доносится из внутреннего кармана пиджака. Теперь он носил с собой всего один телефон — тот, который дал ему Малколм Флетчер.

— Вы уже просматривали сегодняшнюю почту? — прозвучал в трубке голос Флетчера.

— Нет.