Тайный фронт против второго фронта

Не менее примечательна и настойчивость американской стороны в продолжении переговоров. Уже после первой встречи своих помощников Шульце-Геверница (в Люцерне) и Блюма (в Лугано) с эмиссарами Вольфа Даллес послал в союзный штаб в Казерту и в Вашингтон весьма позитивные донесения. При этом уже во время бесед в Лугано американской стороне стало ясно, о чем идет речь, — именно о том, что Вольф и иже с ним были бы рады окончить войну в Италии, если западные союзники согласятся на создание совместного фронта против Советского Союза в Европе.

7 марта 1945 года Даллес встретился с Вольфом в Цюрихе. После этого он послал в штаб англо-американских войск в Казерте и в Вашингтон ряд донесений, в которых весьма позитивно оценил свою встречу и рекомендовал продолжить переговоры. Так, в докладе от 10 марта прямо указывалось, что «этот план (то есть соглашение с Вольфом. — Л. Б.)в том случае, если успешно завершатся переговоры Вольфа с Кессельрингом, представляет уникальный шанс приблизить окончание войны, захватить Северную Италию и, возможно, при благоприятных условиях прорваться в Австрию». Уже из этих строк можно видеть, какие перспективы рисовались в воображении Даллеса. Ему было при этом безразлично, в какую опасную совместную игру с СС он вовлекает свое высшее начальство.

Более того, Даллес пошел на прямой подлог. В своем первом докладе от 8 марта он заведомо ложно сообщил, что в числе сопровождающих Вольфа лиц находится представитель верховного главнокомандования (ОКВ). Это были не такие уж безобидные слова. Дело в том, что в Казерте и в Вашингтоне не были в большом восторге от переговоров с СС и всячески искали намеков на то, что речь пойдет о военной капитуляции, что входило в компетенцию OK В. В своей очередной телеграмме — от 9 марта — Даллес перечислил участников делегации, однако не опроверг своего предыдущего сообщения. Затем в игру вступил Донован, который «отредактировал» телеграммы Даллеса. Если тот докладывал, что Вольф, «возможно, готов к заключительным переговорам», то Донован поправил: «Они, возможно, готовы дать точное обещание по поводу прекращения немецкого сопротивления в Северной Италии» (как раз этого Вольф не обещал!). С такими «коррективами» он доложил обо всем Рузвельту, государственному секретарю Стеттиниусу и главнокомандующему англо-американскими войсками Эйзенхауэру.

Английский фельдмаршал Александер проявил осторожность: 10 марта он предлагал перепроверить, насколько надежны предложения Вольфа и стоит ли за ними Кессельринг? В Лондоне согласились с этим и даже выразили некоторое неудовольствие по поводу того, что с немецкой стороны фигурируют эмиссары СС. Британское высшее военное командование высказало мнение, что можно было бы согласиться на посылку военных представителей для переговоров, однако при условии, что будет проинформирован Советский Союз. Черчилль наложил резолюцию: «Согласен». На следующий день он подтвердил свое решение: не посылать представителей, пока «не будут проинформированы русские». Однако представители Александера (генералы Лемнитцер и Эйри) были уже в пути; переодевшись в рядовых, они прибыли в Берн к Даллесу и 19 марта встретились в Асконе с Вольфом. Как раз после этой встречи и начался острый конфликт.

Итак, упорство было необыкновенное. Его источники?.

Первым из них можно назвать линию на осуществление так называемых «частичных капитуляций» соединений вермахта, в данном случае — в Северной Италии. Действительно, для врагов сотрудничества с Советским Союзом было очень важно, чтобы капитуляция соединений вермахта происходила бы по частям и вдобавок только через англо-американское командование, без участия советских представителей. Не говорю уже о том, что если бы «обнажились» целые участки фронта в Северной Италии и на западной границе Германии, то войска Эйзенхауэра и Монтгомери получали возможность необычайно быстро продвинуться в центр рейха, в Австрию, в Триест. Примечательно, что мысль о «необходимости частичной капитуляции» пришла в голову и руководителям вермахта. Кейтель, Йодль, Дёниц, Фридебург — все они видели в этом последнюю возможность вбить клин между союзниками, а заодно сохранить живую силу вермахта в англо-американском плену. Именно поэтому немецким частям отдавался приказ — стараться сдаться не советским, а западным войскам.