Тайный фронт Великой Отечественной

1941. «Друг»: вывод – столкновение неизбежно. До руководства берлинской нелегальной резидентурой за плечами Василия Михайловича Зарубина был опыт активной работы в органах госбезопасности с 1920 года: в Китае, Финляндии, Швеции, Дании, Швейцарии, Франции.

И вот в 1933 году – Германия: он – глава резидентуры, жена Елизавета Юльевна – оперработник. Им предстояло легализоваться в нацистском Третьем рейхе, принять на связь агентуру и приступить к добыванию интересующей Москву информации о внутренней и внешней политике Гитлера, особенно его планов в отношении СССР.

Резидентура развернула работу в кратчайшие сроки. Прикрытие – представительство американской кинофирмы способствовало общению с широким кругом людей, помогало решать операции по связи и вести вербовочную работу.

В Центр пошла важная секретная информация от наиболее ценных источников: «Брайтенбаха» – сотрудника гестапо, «Вальтера» и «Ханум» – сотрудников германского МИДа и других. Это были сведения о доверенных лицах нацистской партии в СССР, о нацистской партийной разведке, переписка германских дипломатов по всему миру.

Из потока информации следовал вывод о неизбежности военного столкновения с Германией в ближайшие годы.

В середине 1937 года нелегалы Зарубины несколько месяцев работали в США с целью подбора агентуры для действий в чрезвычайных условиях войны с Германией. Центр готовил агентов-связников, три из которых были приобретены Зарубиными и выведены в Западную Европу, в Третий рейх.

По заданию Центра весной 1941 года Зарубин выехал в Китай, где восстановил связь с агентом «Другом», военным советником главы гоминьдановского националистического правительства в Китае генерала Чан Кайши. В прошлом «Друг» был одним из лидеров нацистских штурмовых отрядов, конкурентом Гитлера на власть в стране. После прихода фашистов к власти руководство таких отрядов было ликвидировано, а Вальтера Стеннеса спас Геринг, который отправил его в Китай.

На встрече Зарубина с «Другом» последний подчеркнул, что он сотрудничает с советской разведкой в качестве активного борца с нацизмом, столь опасным для его родины – Германии.

Он сообщил о том, что в военно-экономическом отношении выступление Гитлера против СССР практически подготовлено. Агрессия ожидается, скорее всего, в июне 1941 года.

Во время беседы за две недели до агрессии он назвал Зарубину крайнюю дату – 24 июня и сообщил, что, согласно разработанному Гитлером и его генералами плану, войну будут вести скоротечными темпами – не более трех месяцев.

Сообщение «Друга» было доложено И. В. Сталину…

«Друг»-Стеннес уцелел в военном лихолетье и возвратился в Германию, где с ним продолжили работу советские разведчики до 1952 года.

Несмотря на запрет заниматься аналитической работой, разведка госбезопасности все же обобщала получаемые данные от резидентур по всему миру о грядущем нападении на нашу Родину. Обобщала и за несколько дней до нашествия германских войск доложила на самый верх.

1941. В Центре: «Страна на пороге войны». В последние дни и часы перед агрессией Германии на Советский Союз один из мастеров внешней разведки Зоя Ивановна Рыбкина-Воскресенская тщательно пыталась убедить советское руководство в том факте, что поступающая от различных источников за рубежом информация о сроках нападения достоверная.

Зоя Ивановна стала сотрудницей ИНО ОГПУ в 1929 году. А через год она уже начала работать за рубежом: Харбин, Латвия, Германия, Австрия, Финляндия и Швеция – в этой стране в годы войны.

После возвращения из Хельсинки в 1939 году Рыбкина (под этим именем она работала в разведке) занялась аналитической работой, хотя по указанию высшего руководства Союза и НКВД эту работу сотрудникам разведки выполнять было запрещено еще в 1937 году. Без всякого сомнения, этот запрет – отказ в доверии разведке – сыграл свою весьма трагическую роль для руководства страны в канун войны.

Так случилось, что в самые трудные для страны дни перед началом агрессии внешняя разведка направляла «наверх» только фактические сведения, лишая их компетентного комментария на фоне конкретной ситуации и оценки источников информации.

И все же Зоя Ивановна эту работу выполняла, став одним из основных аналитиков в разведке к 1943 году, когда в недрах службы было вновь воссоздано специальное аналитическое подразделение.

В те полные тревожного ожидания дни именно к ней стекались разведданные о последних приготовлениях Гитлера к вторжению в пределы СССР. И среди них – от знаменитой «Красной капеллы» – группы антифашистов, действовавших в самом центре германского очага войны с середины 30-х годов.

Во главе двух групп стояли: Арвид Харнак («Корсиканец»), сотрудник министерства экономики, и Харро Шульце-Бойзен («Старшина»), офицер разведотдела ВВС вермахта.

Их источниками информации были около 200 антифашистов из различных важных для разведки объектов Третьего рейха. Сведения от них поступали актуальные, секретные и достоверны.