Тайный импульс

Если бы Руна не знала, насколько бессердечным и черствым человеком был ее напарник, она могла бы поклясться, что неспешная прогулка по этажу, где в палатах за закрытыми дверями содержались криптоморфы, произвела на него угнетающее впечатление. Руна судила об этом по тому, как неожиданно растерянно и подавленно выглядел Рейнар. От его обычных спеси и бравады не осталось и следа. Казалось, созерцание криптоморфов, находящихся в узких застенках камер, причиняло ему физическую боль, и в какой-то момент Руна обратила внимание, что Рейнар вообще перестал заглядывать в окошки на дверях. Он просто шел рядом Руной и доктором Пломмон, стараясь делать вид, что происходящее нисколько его не волнует. Но Руна нутром чуяла, что с напарником происходит что-то неладное. И она могла лишь догадываться о том, что послужило причиной внезапной перемены в его поведении…

Мягкий голос Софии Пломмон вернул Руну в реальность – вернее, в прошлое, где в стенах Центра работала ее мать.

– Виктория Ларк считала, что каждому криптоморфу можно помочь, – сообщила доктора Пломмон. – Она полагала, что возможно мирное существование между людьми и криптоморфами. В конце концов, они обрели опасные сверхъестественные способности не по своей воле, а в результате заражения вирусом КРИМОР. Виктория считала, что нашим долгом было им помочь.

– Но такой подход остался в прошлом, – с кривой ухмылкой заметил Рейнар. – У нас больше нет иллюзий, и теперь большинство ученых сходится во мнении: каждый криптоморф потенциально опасен.

София Пломмон опустила голову и, едва слышно вздохнув, тихо сказала:

– К сожалению, я вынуждена с вами согласиться. Пример Тарьи Нурми еще раз показал, что даже самые безобидные на вид криптоморфы в конечном итоге совершают жестокие убийства. Наука до сих пор теряется в догадках, почему так происходит.

– Перед тем, как Тарья пыталась убить последнюю жертву, она сказала, что ее действиями руководит некий импульс, – вспомнила Руна.

София Пломмон остановилась в конце коридора возле массивной двери с электронным замком. Но вместо того, чтобы воспользоваться ключ-картой и открыть дверь, доктор обернулась к агентам Департамента.

– Да, некоторые криптоморфы, находящиеся под наблюдением в Центре, говорили о том, что чувствуют внутри пугающий и словно чужеродный импульс. Этот позыв убивать людей появляется у криптоморфов постепенно, словно исподтишка, но со временем становится все более мощным. Криптоморфы, столкнувшиеся с импульсом, описывают его как непреодолимое желание причинять вред людям.

– И какое объяснение вы можете дать этому импульсу? – спросил Рейнар, и Руна удивилась, каким глухим и безжизненным стал его голос: от былой напористости не осталось и следа.

София Пломмон поднесла ключ-карту к электронному замку. Раздался звуковой сигнал, и доктор распахнула дверь, приглашая агентов Департамента спуститься за ней по лестнице, которая вела на первый этаж.

– У нас нет научного объяснения импульсу, – призналась София Пломмон, цокая каблуками по ступеням. – Возможно, он является чем-то вроде универсальной психологической реакции криптоморфов вследствие негативного действия вируса КРИМОР на центральную нервную систему. С другой стороны, часть ученых считает, что этот импульс может быть экзогенным.

– То есть, направленным извне? – удивилась Руна.

– Это одно из возможных объяснений, – внезапно смутившись, ответила доктор Пломмон.

– Но в таком случае кто его направляет? – спросил Рейнар, спускавшийся по лестнице позади доктора и Руны.

– Никто не знает. – София Пломмон развела руками. – Впрочем, по правде говоря, сам вирус КРИМОР до сих пор остается для нас загадкой. Даже спустя одиннадцать лет после начала пандемии ученые не могут прийти к единому мнению, как именно вирус приводит к развитию криптоморфоза. На этот счет существуют лишь только догадки.

– А что думаете именно вы? – поинтересовался Рейнар.

– Я считаю, что куда важнее ответить на вопрос, почему это происходит.

– И почему же? – продолжал выпытывать Рейнар.

Доктор Пломмон остановилась возле двери на первый этаж и обернулась к агентам Департамента.

– Существует теория, согласно которой эволюция различных видов живых существ может происходить не плавно, а в виде резких скачков за счет случайных мутаций.

– Я слышала об этом, – припомнила Руна.

– Но вы когда-нибудь задумывались, почему происходят внезапные мутации? – спросила доктор Пломмон. – Или, другими словами, что их вызывает?

Она замолчала и внимательно посмотрела на агентов, ожидая ответа.

– Вирусы? – предположила Руна.

София Пломмон кивнула: