Тайный клуб психопатов

– Как-то вечером… – продолжаю я, но осекаюсь, опять начиная поеживаться и стучать зубами. Детектив Бентли снимает куртку и накидывает мне на плечи. Есть! Судорожно закутываюсь в нее, благодарно улыбаясь. – Так вот, как-то около девяти вечера я шла из спортзала на ту вечеринку в братстве, и у меня возникло чувство, будто кто-то за мной следит.

– В каком братстве? – уточняет Бентли, чиркая что-то в блокноте.

– Вроде в САЭ? Короче говоря, я решила, что у меня паранойя, и пошла себе дальше. Там разговорилась с каким-то блондином – блин, даже не помню, как его звали. Мы немного поболтали, а когда я встала, чтобы сходить в туалет, вдруг заметила, что эта девушка так и пожирает меня взглядом. Тогда я ничего такого не подумала. Решила, что, может, эта девица трахается с этим парнем, или он ее бойфренд, не знаю, и она разозлилась. Но…

На этом месте широко распахиваю глаза, наполняю их горькими слезами, и только полный идиот не догадается, что я этим хочу сказать: «Мистер Бентли, это была та самая девушка – та самая, которая только что пыталась всех нас убить!»

– Это была та самая девушка?

– На все сто процентов. Я хорошо запомнила, потому что она специально повернулась и посмотрела на меня, типа как с лютой злобой! А потом ушла с этим парнем. Хотя это было реально дико – она, типа, вела себя так, будто отобрала его у меня или еще чего. А я даже не помню, как его звали!

– Можете описать его? Возраст? Он состоял в братстве?

Запинаясь, даю ему более или менее соответствующее действительности описание Уилла.

– Видать, это оказалось последней каплей… Она уже и так почти окончательно свихнулась, плюс, наверное, как-то выяснила, что нам стало известно про ее папашу – серийного убийцу.

Бентли вдруг откладывает свой блокнот в сторону и доверительно нагибается ко мне, упершись руками в колени.

– Хлоя… Я в курсе, что ваши моральные принципы отличаются от принципов обычных людей, но…

– Погодите-ка – что?

– Мы знаем про программу.

– Кто это «мы»?

– Кое-кто в полиции. Я, в частности. Я много лет работал с Леонардом над этой программой. Вы вроде славная девушка, и Леонард говорит, что у вас очень хорошая успеваемость.

– Я, между прочим, прошла в финал национального конкурса молодых дарований!

– Серьезное достижение. Но я хочу, чтобы вы на секундочку подумали про Эмму и про тот факт, что она наверняка не хочет, чтобы кто-то знал, кем был ее отец. Множество народу старательно держало это в тайне, поскольку иначе журналисты просто порвали бы этих двух малышек на куски в своих таблоидах.

– И вы в том числе держали это в тайне?

– Это было еще до меня, но мой отец был ведущим детективом по делу Рипли. Все буквально влюбились в этих девчушек.

Фыркаю.

– Тогда эти «все» сильно их переоценили.

Это его не смущает.

– Так как думаете – сможете сохранить часть про отца Эммы в секрете?

– Обожаю секреты, – говорю я, потуже закутываясь в его куртку. – Если вы только объясните мне одну вещь.

Вид у Бентли немного скептический, но он кивает.

– Лично меня она вынудила прийти туда обманом. А как заманила остальных?

– Вообще-то примерно таким же способом. Чарльзу она отправила сообщение с подмененного номера – как бы вашего, а потом завладела его телефоном. Тревору по той же схеме выдала себя за какую-то девицу, которая якобы не прочь с ним перепихнуться.

Просто не могу не восхититься – и сама точно так же поступила бы, и Тревор точно явился бы даже в какую-то непонятную пещеру, если б думал, что ему что-то обломится.

– Но что касается Эммы и руководителей программы, то она просто попросила их прийти. Полагаю, что они не видели, к чему все идет, – заканчивает Бентли.

Не думаю, что полностью согласна с ним насчет Эммы. По-моему, кое-что насчет своей сестры та все-таки подозревала, пусть даже и не желая этого признавать.

* * *

Андре старался не смотреть на доктора Уимена, который сидел в дальнем конце коридора отдела полиции, уткнувшись лбом в согнутые руки. Вид у того был бледный. Андре уводили в другую часть здания для снятия показаний, потом криминалисты брали у него всякие пробы, но теперь можно было идти на все четыре стороны, если только за ним кто-нибудь заедет – время ночное, общественный транспорт не ходит. Он зябко обхватил себя за плечи, все еще пытаясь избавиться от озноба, пробирающего до костей после длительного пребывания в этом подземном склепе. Интересно, сколько они там проторчали на холоде? Единственное, чего ему сейчас хотелось, – это оказаться дома. Действительно дома, а не в общаге. Андре вытащил телефон и после основательных размышлений отправил сообщение брату: «Долго рассказывать, но я сейчас в отделе полиции на Дейв-Томас-сёркл. Можешь меня забрать? Хочу несколько дней побыть дома». В строке ответа сразу стали плавать черные кружочки, и вскоре там выскочило единственное слово: «Пух!» – на языке Исайи это означало: «Уже еду, но хочу знать все от и до, и я выжму из тебя все до последней капли, пока мы будем объедаться чем-нибудь жирненьким!» Андре это вполне устраивало.