Тайный код Конфуция

Его ученики ссорятся между собой, улавливая изменения в настроении учителя. И хотя Конфуций может быть недоволен тем, что даже старательный ученик не может целостно воспринять его учения, но сами ученики могут расценивать это как милость или немилость учителя. Вот один из его наиболее одаренных учеников Цзы Лу решает исполнить мелодию северных народов, что нападали на китайские царства, прямо у ворот дома учителя. Учитель резко одергивает его и тотчас все ученики становятся непочтительны к Цзы Лу — ведь, кажется, тот впал в немилость. Но Конфуций уточняет: «Цзы Лу уже поднялся в зал для наставлений, но во внутренние покои еще не допущен». (XI, 15). Это — очень важное уточнение. «Не вошел во внутренние покои» — значит, не считается личным учеником Учителя, которому тот предаст всю полноту истинного знания. Но тем не менее он учится — учиться старательно. Учиться, как может — «он уже поднялся в зал для наставлений», то есть все же способен слушать учение. И все же он далек от того, чтобы принять истину.

Вероятно, все эти мелкие уколы пугали и раздражали учеников. Учитель, безусловно, обладает Учением, высшим Знанием. Но кому он передаст его? Ведь буквально все оказываются неспособны его принять. Нет, конечно, был Янь Хуэй — самый талантливый, «лишь он один понимал Учителя». Но Янь Хуэй умер и Конфуций многократно подчеркивал, что никто не сравниться с ним. Может быть он делал это еще и потому, чтобы указать ученикам на их нерадивость, духовную нищету, неспособность преодолеет разрыв между формальным знанием и постижением Высшего Учения.

Но даже когда умирает Янь Хуэй (а Конфуций горько лил слезы на его могиле), Учитель поступает очень странно. Отец Янь Хуэя просит у Конфуция продать повозку, дабы купить саркофаг, куда будет помещен гроб с телом сына — именно такой вид похорон предусматривал полный ритуал. И получат решительный и жесткий отказ Конфуция — ведь Конфуций в тот момент служит сановником, и поэтому не может по статусу обойтись без повозки. К тому же напоминает, что когда хоронили его сына, тот тоже обошелся без саркофага. И здесь идея служения государю в качестве чиновника у Конфуция превалирует над идеей служения своим ученикам. Как только он получил свой пост начальника судебной управы в царстве, это тотчас захватило все его мысли.

_{Официальный портрет Конфуция. При жизни Учитель страдал, что его ученики так и не восприняли его Учение в полной мере}

В конце жизни он вообще становится крайне обидчив на тех учеников, которые не слушают его совета и не следуют его пути. Он не только может их изгнать, но даже в сердцах обраться ко всем остальным «напасть» на отступника, как это было с Жань Цю (XI, 17).

Его ученики талантливы, усердны, но, увы, никак не способны постичь глубину наставлений своего Учителя. Они слишком формальны в своих знаниях, для них даже священный Ритуал превращен лишь в выполнение каких-то формальных действий. Его радует лишь Янь Хуэй (Янь Юань), «который никогда не стоял на месте», и «лишь он один следовал словам Учителя». Остальные же оказались по сути бездарны, несмотря на свои старания. Глядя на тех, кто остался рядом с ним в конце жизни, он с горестью восклицает: «Да, бывает, появляются всходы, но не цветут! Бывает, что они даже и цветут, но все же не плодоносят!» (IX, 22). Не признание ли это великого Учителя в том, что его миссия в передаче традиции и Учения своим ученикам осталась неисполненной?

Это и гнетет его — ученики, что не могут «плодоносить», которые готовы понести слова Учителя, но не его мистическое переживание, ни его запредельный опыт. Конфуций был прав — его ученики старательно записали многие высказывания своего Учителя, манеру себя вести и наставлять. Они все сделали очень точно и искренне. Но так и не сумели выразить сам Путь учителя — «Путь, что все пронзает Единым». И поэтому «Лунь Юй» стал сборником мудрых афоризмов, но не изложением целостного учения Конфуция, которого большинство учеников так и не поняло.