Тайный любовник

Возможно, ей и следовало согласиться на бесплатную подтяжку, которую Дуглас предлагал в качестве компенсации при разводе. Страшно начинать телевизионную карьеру в тридцать четыре года, тогда как всем вокруг вроде по двадцать или даже восемнадцать.

– Из всех женщин, которых я знаю, ты единственная каждое утро рассматриваешь свое лицо через увеличительное стекло, – возразил Рик. – Твой проклятущий бывший муж с его пластической хирургией сделал из тебя параноика. Поверь мне, никто не видит этих морщин, они – плод твоего воображения.

– Но ты ведь не можешь отрицать, что тридцать четыре – слишком много для женщины-репортера, особенно начинающей.

– У тебя все получится, – заверил он, но от возражений все же воздержался.

Когда они свернули за угол, Аллисон снова увидела двух бездомных, причем высокий явно утешал пожилого.

– Рик…

– Нет. Они с тобой не станут разговаривать.

– Мы же только раз попытались…

Она просительно посмотрела на него. Но, разглядев выражение лица оператора, поняла, что ничего не выйдет. С виду не скажешь, что этот маленький, очкастый, щуплый и ярко-рыжий Рик может быть суровым добровольным охранником. Но ей не приходилось жаловаться. Если бы не он, не видать бы ей этой работы как своих ушей.

– Нам нужен подробный репортаж о бездомных, – размышляла она вслух, разглядывая улицы за окном, на которых их после наступления темноты будет полным-полно.

– У нас уже такой был.

– Ха! Уж не хочешь ли ты назвать безделицу Пичужки Прейси глубоким репортажем?

– Мне нет в этом необходимости. Это сделал за меня главный редактор. – Рик припарковал машину на стоянку телестудии. – Пошли. Помогу с монтажом…

– Стоп! – воскликнула Аллисон. – Прокрути назад. Вот так. Теперь стоп.

– Твой подозрительный тип? – спросил Рик, послушно останавливая пленку.

– Вот здесь, в углу кадра. Говорю тебе, тут стоит порыть. Посмотри на него поближе, через лупу. Видишь, о чем я говорю? Осанка, поза…

– И глаза, да, я вижу. – Рик нахмурился и покачал головой. – Вероятно, ты на меня давишь, но я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Вот то-то! – победно воскликнула Аллисон. – Так когда пойдем на улицы, коллега?

– Что ты собираешься делать? Рыскать по округе и искать этого парня? Общаться с забулдыгами? У тебя крыша поехала, Аллисбн. Я еще в колледже подозревал, теперь убедился. – Он нажал кнопку, снова запуская пленку.

– Мы начнем готовить репортаж о бездомных и рано или поздно обязательно наткнемся на этого человека… Билла, вроде его тот старик так называл.

– А если нет?

– Тогда я покаюсь, что перебдела, не говоря о том, что чересчур стара для этой профессии. Все брошу и займусь завинчиванием гаек в болты где-нибудь на конвейере.

– Болтов в гайки, – поправил Рик.

– И этим тоже. Мне потребуются по меньшей мере две работы.

Рик быстро наклонился и обнял ее.

– Я понимаю, тебе трудно приходится, ведь Дуглас мотает тебя по судам каждые несколько месяцев, пытаясь отнять дочку под любым предлогом. Я сделаю, что смогу… Хотя я все же считаю, что ты не в своем уме.

– Спасибо, Рик. Ты настоящий друг. – Она тоже обняла его и пошла к дверям.

– Эй, – крикнул он ей вслед, – если этот парень окажется убийцей, ты можешь подрядить его прикончить Дугласа.

Она засмеялась.

– Неплохая идея.

– Слушай, мам, клево получилось, – восхищалась Меган, сидя у телевизора. – Все ребята в школе иззавидовались. – Она поудобнее уселась в глубоком кресле, свесив тощие ноги через подлокотник.

– Ты просто пытаешься оттянуть укладывание в постель до десяти часов, – пошутила Аллисон.

Но в душе ей было очень приятно, что двенадцатилетняя дочь одобряет ее новую работу. Ей необходимо было иметь что-то за душой, чтобы противостоять финансовому подкупу, которым пользовался Дуглас, чтобы отнять у нее дочь. К этой тактике он прибегал в перерывах между многочисленными судами.

Дуглас мог таскать ее по судам бесконечно и наверняка собирался это делать до той поры, пока она в состоянии платить адвокатам и противостоять его нападкам. Ведь у нее не было его возможностей. Аллисон вздрогнула, представив себе, что будет, когда кончатся деньги. Меган означала для нее все. Она не могла позволить себе потерять ее, тем более отдать такому паршивому отцу, как Дуглас. Будь у нее побольше времени, она смогла бы преуспеть… Да еще если бы ей было двадцать четыре, а не тридцать четыре. Но тогда Дуглас не влюбился бы, вернее, не прельстился медсестрой двадцати одного года от роду. И она не узнала бы, чего он на самом деле стоит.

Аллисон решительно сжала губы. Изменить прошлое она не в силах. Никто не в силах. Однако она может сделать так, чтобы будущее отличалось от настоящего.

Она поморщилась, увидев собственное изображение на экране телевизора. Сидя на диване всего в трех футах от телевизора, она разыскивала предательские морщинки, поскольку знала, что они есть или скоро появятся. Она фотогенична, это следовало признать. Высокие скулы, наследство далекого индейского предка, темные волосы, пышные и блестящие от природы, к тому же хорошо ухоженные, свободно обрамляли лицо. Не блеск, но вполне ничего, признала она.