Тайный любовник

– Тебе опять письмо от радамантов, – сказал он, прервав свое задумчивое молчание, протянул руку к ночному столику и бросил письмо в изножье кровати. Он выглядел хуже, чем обычно: лицо серое, изможденное, к тому же он в последнее время опять начал худеть.

– Как ты себя чувствуешь, Джек?

Джек пожал плечами и привычно ответил:

– Почти нормально. Тебе не интересно, что они пишут?

– Я и так знаю. – Обществу требовался доклад о «Калиновом», причем немедленно. Несколько дней назад он отослал дополнение к так называемому предварительному докладу с извещением, что владелица рудника «энергично устанавливает подъемники» вместо опасной и устаревшей системы лестниц, прослуживших не менее четверти века. «Энергично устанавливает» – было, конечно, большим преувеличением, говорил он себе, но не прямой ложью. «Тебе стоит подумать над этим», – убеждал ее Коннор, когда они еще разговаривали о разных посторонних вещах вроде рудника, и он пытался обмануть себя, что приходит к ней ради того, чтобы просветить ее, тонко и ненавязчиво, насчет новейшей техники безопасности на рудниках. Но, услышав, во что обойдется установка подъемников, Софи не стала даже продолжать разговор на эту тему. «Все же ты подумай над моими словами», – настаивал он, и наконец она подняла руки и со смехом обещала подумать. После этого он решил, что почти вправе написать в докладе об «энергично устанавливаемых подъемниках».

– Чем ты занимался весь день? – спросил он брата, теребя его за штанину.

– Все больше валялся на твоей кровати и думал о прошлой ночи.

– А чем знаменательна прошлая ночь?

Джек заложил руки за голову.

– Я был с Сидони. Мы… короче говоря, это произошло. На лугу близ Линтон-холла, при лунном свете. Она была со мной почти до самого утра. Кон, она оказалась девушкой.

– Неужели? – Он взглянул на брата с любопытством. Джек был не из тех, кто хвастается победами, но и скромником тоже не был. Сейчас он не казался ни гордым, ни застенчивым, а… взволнованным. И смущенным. – Только не говори мне, что ты влюбился, – сказал он мягко.

– Влюбился! – фыркнул Джек, но взгляд у него был беспокойный. – Это для меня слишком большая роскошь. Я – и влюбился! О да!

– И как она, понравилась тебе?

Джек порывисто сел, кровь прилила к его лицу, так что на минуту он показался здоровым.

– Не говори так, не надо. Она не такая, понял, Кон?

– Хорошо.

– Она необыкновенная, тебе понятно?

– Да.

Джек сконфуженно отвел глаза и вновь небрежно развалился на кровати с таким видом, словно ничего общего не имел с тем парнем, который только что так рьяно защищал Сидони Тиммс.

– А ты как провел время с красоткой мисс Дин?

Но Коннор сделал вид, что его страшно интересует письмо, и вскрыл конверт.

– Ну, что там? О чем пишут?

Коннор поднял на него ошеломленный взгляд.

– Им нужен я.

– Что им нужно? – немедленно переспросил Джек.

– Они хотят, чтобы я приехал в Лондон и работал на них.

– Ну и ну!

– Шейверс не будет вносить свой законопроект на этой сессии парламента, так что вся моя работа над докладом пошла насмарку. Теперь они желают, чтобы я переехал и писал для них речи.

– В Лондон, говоришь?

– Да, писать речи для Шейверса, с которыми он будет выступать в рабочих клубах, а также статьи, листовки – мне будут платить за «обработку» членов парламента.

– О, Кон! Это замечательно.

– Похоже на то.

Это было решением всех проблем, он и мечтать не мог о таком повороте событий. Его «профессиональная» работа заканчивалась рудником в Уикерли, и после того, как Общество решило не финансировать исследований рудника в Бакфастли, он не знал, какое будущее ждет его или Джека, когда он покинет «Калиновый». У него было такое чувство, будто жизнь не движется, застыла на месте с того момента, как умер фалмутский адвокат, у которого он два года назад работал клерком. Теперь прерванная было нить вновь восстановлена, продвижение в карьере становилось видимым, возможным. Он должен был бы чувствовать облегчение, радость, однако на душе у него кошки скребли. Слишком высока будет цена, которую придется заплатить за продвижение в карьере.

– Мне придется уехать.

– Конечно, придется. Когда собираешься отправляться?

– Как можно скорее. Они пишут: немедленно. Ты ведь едешь со мной?

Джек водил пальцем по складке на своих плисовых брюках и с большим интересом разглядывал ее.

– Не знаю, Кон, не могу сказать. Дай подумать. Уж больно все неожиданно.

10

В пятницу утром было пасмурно. Сквозь стеклянные двери солярия Софи глядела на тоскливые серые тучи, несущиеся с юга, и настроение ее с каждой минутой падало. Ветер с Ла-Манша обычно предвещал ненастье. Если будет дождь, Джек не придет.

Вся терраса была усыпана лепестками роз, пунцовыми и розовыми, желтовато-белыми и кроваво-красными, которые порывистый ветер гнал по каменному полу, охапками швырял в стекла. Софи глядела на свое бледное, с опустошенными глазами отражение в стекле и, казалось, вопрошала: «Кто ты?» Она с трудом узнавала свое лицо – лицо незнакомки.