Тайный монах

Безусловно, думать об этом и размышлять вслух было легко и свободно ещё и потому, что уровень собственного благосостояния не тяготил мыслями о хлебе насущном.

Выросшие дети были хорошо пристроены, обучаясь в престижном вузе хитромудрой специальности юристов-международников. Они имели ежедневную возможность возвращаться домой в благоустроенные столичные квартиры. Собственный загородный дом чем-то походил бы на маленький средневековый замок, если бы не торчащая пара спутниковых антенн и привлекающий своей прозрачной голубизной бассейн на внутренней стороне дворика, расположенный рядом с аккуратно подстриженным вечнозелёным газоном.

На смену традиционному летнему отдыху на чарующем Средиземноморье, вместе с высокопоставленным супругом, Тамара Сергеевна ежегодно выбиралась в одну из отечественных здравниц по социальной путёвке, очевидно осознавая, что этим она помогает отечественному производителю товаров и услуг, и заодно отдыхает душой и телом.

— Главная задача момента для всех нас — наполнять бюджеты. Будут деньги у государства — будем и все мы жить богаче. Вот, припомните период, который сегодня ругательно называют застоем. Как мы жили, как жили наши родители?! Я отвечу однозначно — хорошо!!! Хорошо питались, одевались, искренне и радостно ходили колоннами на парады. А что, позвольте, мы сейчас получили? На смену Первомаю пришёл Halloween, этот чёртов американский праздник! Да на кой он нужен нашему советскому человеку! Мы утратили единство рядов, если хотите, единство цели. Разворованное в считанные годы государство само не сможет должным образом обеспечить наших пенсионеров, да впрочем, и будущее нас и наших детей. И именно поэтому, если мы желаем реально созидать наше будущее, то должны все вместе, всеми возможными силами и доступными способами наполнять наш государственный бюджет!

— Это типа как собирать пионерский металлолом родине, — попытался перевести митинг в режим застолья Макс.

— Ну, от кого лом, а от кого и миллион, — сразу не определившись, перейти ли ей, отшучиваясь в режим застолья, или всё же перевести захлёстывающий эмоциями монолог в диспут, посчитав свою фразу весьма удачной, а в чём-то и очень конструктивной, парировала Тамара Сергеевна.

Макс, уже настроивший себя, как ему казалось, на отдых телом, никому ничего не хотел доказывать, и перспективы в этом диспуте никакой не видел. Впрочем, с жизненной целью — создать богатое государство, он был согласен. И сам все делал для этого. Он реально создавал рабочие места, давал людям работу, в конце концов — создавал продукты и услуги, которые в свою очередь давали рабочие места другим людям, обслуживающим продукты и услуги — продавцам складов и магазинов, транспортным компаниям, телефонистам, энергетикам и так далее. Он реально осознавал государственную значимость того, что он созидал, впрочем, совершенно не нуждаясь в административной засветке: «Вот, мол, товарищи, наш герой, так сказать, ударник, значит, капиталистического труда». Да, он стремился получить доход и для себя, и для своей семьи, но никого при этом не интересовало, что случались и убытки. Пропадал отгруженный товар, воровал персонал на складе, не рассчитывались дебиторы, подводили со сроками поставщики, кидали бандиты, наезжали силовики… Но несмотря на свои проблемы, он исправно оплачивал те же телефонные переговоры, услуги связи, транспортные расходы, выплачивал зарплату. То есть, говоря высокопарно — за свой счет, как мог, созидал экономику государства.

Макс терпеть не мог болтовни, но сейчас она его почему-то не задевала, и он, всё-таки улавливая необходимость возвращения к застолью, подозвав юную официантку, попросил подать ещё оставшимся за столиком Лидочке и Тамаре Сергеевне разливного крымского портвейна, а себе — сухого вина.

— Необычный вы какой-то, Максим. Сам по себе — не похожий на других, — впервые позволила напомнить о своём существовании, вдруг показавшаяся Максу помолодевшей, раскрасневшаяся от свой смелости, Лидочка.

— Да я по жизни такой — «на самоті», — у Макса не было желания изливать душу, но он потихоньку начал раскручивать Лидочку для поддержания разговора.

— Нет, правда, — клюнула на его уловку Лидочка. — Вы так много молчите, но при этом молчанием как бы поддерживаете разговор. А если говорите, то обо всём — и не о чём. Вот и вино заказываете для себя такое, которое здесь, наверное, никто не пьет.