Тайный монах

— Великая Шамбала находится одновременно и близко, и далеко. Это, с одной стороны, могучее небесное владение, с другой — земное, но находится оно в другом измерении.

— А существуют ли воины-защитники Шамбалы? И если да, то где они — на небе или на земле? Что они охраняют?

— Находятся они и на земле, и на небе. Все силы Добра объединены, дабы противостоять тьме. Речь не идет о победе раз и навсегда. У каждой стороны есть своя миссия на этой земле. Мы же отстаиваем то, что называется Добром, Светом. Мы должны быть сильнее. А охраняют воины Шамбалы доступ к высшей тайне — оси Мира. Наконец, даже увидеть ее могут лишь те, кто владеет доступом к высшим уровням сознания.

— Учитель, то есть и Черные силы, которые на высшем уровне сознания, могут увидеть ось Мира?

— Да, могут. Но к самой оси воины-защитники никогда не подпускают. Впрочем, борьба существует.

— И что тогда?

— Тогда и образуются скоростные и полускоростные вихри в русле оси мира. А как следствие, на планете происходят нарушения привычного хода событий.

* * *

Приблизительно в то же время, как в Тибете появился монах Шао-Ниль, в Китае появился его визави — монах Шао-Кунг, которого родители в свое время именовали Исааком, а спецслужбы — Магом. На то время он был уже тройным агентом — Японии, США и Германии. В 1928 году, когда он прибыл в США по вызову своих патронов из ФБР, Исаак познакомился с немцем Хаусхофером, который как раз посещал Америку. Конечно, эта встреча была не случайна. Высшие силы из Аирти руководили этим движением. Хаусхофер и Маг сразу понравились друг другу.

Особенно профессору понравилось то, что Исаак оповестил его об общности национал-социалистической доктрины, которая как раз самоутверждалась в Германии, с официальной идеологией государства доисторических времен, что существовала на территории современного Китая. Это, и много других окультных «откровений», например — эгрегор-свастику, Хаусхофер поспешил пересказать именно тому, кто пребывал в поле внимания Мага. Профессор направился к любимому ученику, который в это время производил на свет в мюнхенской тюрьме свою рукопись «Mein Kampf» — к Адольфу Гитлеру.

Именно Карл Хаусхофер, конечно же, умышленно руководимый адептом Черного Братства спецагентом Магом, не только приобщил Гитлера к мистическим тайнам, но и открыл со временем для нацистов двери, расположенные в глубоких ущельях Гималаев, монастырей древней религии Бон-Бо, что в переводе означает «Черный путь».

Под влиянием Хаусхофера на практике черного ордена СС были применены ритуалы тибетского оккультизма, связанные, прежде всего, с техникой психофизических тренировок по системе тибетской йоги. В то же время, Маг в Тибете подбирал «монастырскую рать», которая в свое время тайно была доставлена в Германию в распоряжение Гимлера и сложила один из специальных отрядов оккультного центра СС — «Аненербе».

Часть 4. Полускоростной вихрь

На вид Семёнычу было под сто. Впрочем, если бы я был уверен, что люди могут жить до трёхсот, то дал бы ему все триста. Такой себе милейший Кощеюшка Бессмертный.

Владька, давая мне представление о том, с кем мне предстоит встретиться, с весёлостью сообщил: «Это уже на уровне легенды: поговаривают, что Семёныч ещё при Дзержинском участвовал в тибетской экспедиции ГКПУ в поисках каких-то там тайн Далай-ламы… Шутка юмора», — весело резюмировал Владька.

Сейчас мне было не до шуток. Сейчас мне было никак. Яков Семёнович Семенов усадил меня в удобное кресло. Совершенно обыкновенное подержанное мягкое пляжное кресло, обычно предназначенное для принятия солнечных ванн. Однако, ни нежно-тёплого солнца, ни угрожающе-жёсткого света софитов в лицо не было. Не было и меня, ещё пару минут назад слушавшего вкрадчивый голос Семёныча:

«Усаживайтесь поудобнее, сейчас вы отправитесь на встречу с самим собой. Расслабьте мышцы. Старайтесь ни о чём не думать. Внимательно слушайте всё то, что я буду вам говорить. У вас появится желание спать. Ваши веки тяжелеют и постепенно опускаются. По всему телу распространяется чувство приятной теплоты. Всё больше и больше расслабляются мышцы рук, ног и всего тела. Вам хочется спать. Сейчас я начну считать, и по мере того, как я буду проводить этот счёт и приближаться к десяти, желание спать будет нарастать всё больше и больше, всё сильнее и сильнее. Когда я назову цифру десять, вы заснёте».

Не знаю, каков я был со стороны. Да и что представляло из себя моё «я», если «тело» было на месте, закрытые веки даже не шелохнулись, а сознание напрочь уступило место бессознательному, возвратившись ко мне, когда умиротворяющий Кощеюшка произнёс цифру три. Не было чувства дискомфорта, как, впрочем, не было и желания допроситься у Семёныча, а где же я был.

— А вы, оказывается, наш человек, — расплылся в беззубой улыбке Семёныч.