Тайный монах

6 июля 1926 года с Николаем Рерихом встретился руководитель спецотдела ОДПУ Глеб Бокой:

— Ситуация, Николай Константинович, неоднозначна. С «посланием махатм» ознакомился непосредственно товарищ Сталин. По поводу послания он заметил Чичерину и Луначарскому: «Марксизм-ленинизм — это материалистическое учение, и оно ни с какой религией не может быть соединено». Однако есть существенное «но». Есть уважаемое лицо, которое однозначно поддерживает продолжение экспедиции «Тибет-XIV»…

— Не томите душу. И кто же это?

— Феликс Эдмундович Дзержинский. Вы обязательно с ним встретитесь при обсуждении деталей продолжения экспедиции. Встреча назначена на 22 июля 1926 года.

Но… встреча не состоялась. Потому что именно в назначенный день Дзержинский скоропостижно скончался после выступления на Пленуме ЦК.

— Экспедиция продолжится, — с нескрываемой трагичностью в голосе произнес Рериху Глеб Бокой. — Это одно из последних пожеланий Дзержинского. В этот раз кроме Кумкина с вами отправится его тезка — наш молодой сотрудник Яков Семенов.

Но путешествовал с экспедицией Яков Кумкин лишь до Улан-Батора. Там он получил новое задание — создать в Монголии службу, подобную советскому НКВД. Сам он становится советником Государственной внутренней охраны Монголии.

Наконец, в 1929 году его жизненный путь оборвется в казематах НКВД.

Впрочем, прошло время, и Яков Кумкин четко ощутил, куда ведет его путь в никуда. Во время миссии в Улан-Баторе к нему привели интересного задержанного, как подозревалось, английского агента. Да, это был спецагент Маг.

— Ну что, дружище, ищем Шамбалу? — спросил Кумкин.

Маг был удивлен такой прямотой.

— Не с той, не с той стороны подходите, уважаемый.

— В смысле?

— В Шамбалу нам с вами не дано попасть. Туда нам нельзя.

Маг уже не скрывал своего удивления и темой разговора, и построением допроса. Он только широко раскрыл свои удивленные глаза и переспросил:

— Почему?

— На нас с вами ждет не Шамбала, а Аирти, — будто лектор, продолжал замечтавшийся Кумкин. — Меня — в ближайшее время, вас — позже, если будете достойны этого.

Яков немного помолчал для того, чтобы собеседник сполна почувствовал весомость следующих слов:

— Шамбала и Аирти — две стороны одной медали. У каждого человека глубоко спрятана своя Шамбала и Аирти.

— Почему вы все это сами мне рассказываете? — поинтересовался Маг.

Яков какую-то минуту стоял неподвижно, а потом, будто в гипнотическом трансе, то ли проговаривал, то ли бредил:

— Наше количество на Земле не должно уменьшаться. Мы должны удерживать тех, кто как бабочка на свет, движется к Шамбале. Мы с тобой — охранники и воины могущественной энергии, другие уточняют — энергии Зла. А скажу еще полнее. Это первичная энергия, которую не искривили идеалистические наивные романтики. Мы с тобой лидеры Черного братства. Наша миссия — чрезвычайная. Все на свете просто замерло бы, если бы не было того, что люди нарекли Прогрессом, если бы не существовало Зла. Добро — это сон, это лунатизм. Это, может, просто отдых от той первичной жизни, которая заложена в Человеке, и которая заколдована на выживание.

Маг смотрел на него заворожено.

— Я уже выполнил определенную миссию в этом мире. Наши покровители дали мне «ключ» от ворот Аирти. Но земную миссию я передаю в твои руки. Будь достоен этого. Пред тобой очень интересный путь. Пройди же его. И вот что запомни — ты теперь действующий воин передового отряда Черного братства! Ты тринадцатый!

В это время Исаак заметил, что возле стены выстроилось двенадцать то ли теней, то ли воинов в одеждах монахов.

— Это твой отряд. Помни, что у белых воинов, воинов Добра, тоже есть свой авангард. Их семеро. Избегай с ними прямых столкновений. Земля может не выдержать такого поединка.

* * *

Вторая мировая война накапливала критическую энергию взрыва еще с начала двадцатых годов двенадцатого столетия, и охватывала эта подготовка практически всю планету.

Довольно странно, но гималайская экспедиция Николая Рериха продвигалась своим путем аж до весны 1928 года, несмотря на придирчивое внимание разведок ведущих государств мира к этому, на первый взгляд, обычному научному путешествию.

Но вот 4 марта 1928 года экспедиция Николая Рериха «по маршруту Лубянки» была фактически окончена запретом на въезд в столицу Тибета Лхасы.

Николай Константинович пошел «своим путем», а вот его спутник, по совместительству — агент ОДПУ — Яков Семенов, получил последнюю директиву от Центра в лице Глеба Бокия:

* * *

«Оставайтесь в Тибете. Состояние — законсервированное. Ожидайте связи. Г.Бокий. 01.04.1928».

Но Глеб Бокий по неизвестным причинам на связь так и не вышел… Вскоре он был расстрелян по приговору «Особой тройки НКВД».

Для Якова Семенова потеря связи с НКВД, возможно, была к лучшему. В Тибете стало на одного любопытного монаха-новичка больше. Звали его Шао-Ниль.

— О, Великий учитель, поведай мне о Шамбале! — обратился Шао-Ниль к своему наставнику.