Тайный орден

говорили, что бои будут проводиться по жребию. Но близких знакомых среди

участников предстоящего побоища Гуго не увидел. Де Пейн насчитал больше

тридцати рыцарей и обратил внимание, что снаряжены все они отменно, и он, со своей

пегой кобылой, покрытой зеленой попоной, смотрелся едва ли не хуже всех

остальных.

Солнце медленно приближалось к зениту, и от прогреваемой им земли

поднимался пар. Через некоторое время мимо ожидающих начала турнира рыцарей

проехал сам герольдмейстер, мессир Арнольд де Валиньи, облаченный в роскошный,

расшитый золотом, синий камзол с гербами графства Блуа. Его конь был покрыт

красивой попоной того же цвета. С ним были двое помощников. Один в одеждах с

гербами Шампани, другой — с гербами Нижней Лотарингии.

Арнольд де Валиньи велел участвующим в турнире рыцарям отдать свои щиты

обслуге, поскольку гербовые щиты всех участников следовало вывесить на всеобщее

обозрение на частоколе, вбитом рядом с гостевым фортом. Когда вывешивание щитов

завершилось, время прилизилось к полудню, и герольдмейстер поспешил навстречу

графу Стефану, чей кортеж уже показался из городских ворот.

За графом Стефаном приехал граф Гуго, а вслед за ними показался и герцог

Готфрид со своей свитой. Пока все эти знатнейшие люди занимали свои места на

деревянных скамьях под навесом, участники турнира заканчивали последние

приготовления. Наконец, герольдмейстер выехал на поле. Затрубили рога и трубы,

призывая к тишине, и Арнольд де Валиньи провозгласил турнир открытым.

После того, как огласили список участников, в котором оказалось тридцать два

имени, каждому рыцарю предстояло выбрать себе копье, целый перелесок коих

устроители турнира заранее воткнули в землю около «форта» для участников.

Конечно, сосновые копья являлись далеко не самыми лучшими, гораздо хуже

ясеневых или даже осиновых, но для турнира сосновые копья вполне годились — они

хорошо ломались. Другое оружие на этом турнире использовать запрещалось.

Все турнирные копья предусмотрительно были специально затуплены и на взгляд

новичка казались совершенно одинаковыми. Но Гуго новичком на ристалище не был.

В четвертый раз участвовал он в подобном действе. Первым в его жизни стал турнир,

проводимый на этом же самом поле при дворе Тибо Шампанского, когда только что

посвященные в рыцари юноши должны были показать свою доблесть всему

дворянству, съехавшемуся в Труа по случаю праздника. В тот раз де Пейна вышибли

из седла после третьей сшибки… Еще в двух турнирах Гуго выступал в Испании. Там

турниры хоть и не были столь роскошны, но зато устраивались гораздо чаще, чем во

Франции.

При ближайшем рассмотрении древки копий отличались друг от друга

разительно. Некоторые оказывались просто кривыми или скрученными винтом,

другие — с сучками, третьи — рассохшимися и треснутыми, четвертые — мокрыми и

тяжелыми. Кривым копьем не попадешь в цель; сучковатое или пересушенное может

сломаться даже при относительно слабом ударе, не оставляя надежды вышибить

противника из седла; с мокрым и тяжелым копьем трудно управляться — оно будет

скользить в руке. К тому же и длина копий различалась почти на целый локоть.

Повыбирав, Гуго взял копье не самое длинное, но зато, как ему показалось, крепкое и

лишенное большинства недостатков.

Для начала всем участвующим в турнире предлагалось проехать перед

устроителями и знатными гостями, чтобы поприветствовать их и взять свой щит с

частокола, а затем разделиться на два лагеря для встречного боя, называемого

«свалкой». Всадники с копьями наперевес сшибались стенка на стенку и, разумеется,

слабейшие при такой сшибке сразу должны были отсеяться.

Вот очередной раз затрубил рог, и герольд выкрикнул имя Гуго де Пейна. Тотчас

молодой рыцарь тронул лошадь и неспешно выехал на поле. В момент, когда он

приблизился к гостевому «форту», несколько тысяч глаз смотрели на него из-под

навеса, из-за ограждения по периметру поля, со стен и башен города. Множество

бедных и богатых горожан: мужчин, женщин и детей, разодетых в лучшие свои

наряды, с любопытством рассматривали участников турнира. С нескрываемым

интересом взирали на благородных всадников знатные молодые красавицы.

Оценивающе разглядывали рыцарей бывалые воины.

Но Гуго обратил внимание только на несколько взглядов. С нескрываемой

злостью и ненавистью смотрел на него граф Стефан, никого не стесняющийся и

сидящий в обнимку со своей любовницей. С заинтересованностью взирал граф Гуго

Шампанский. С любопытством смотрел герцог Готфрид. С гордостью за своего

племянника смотрел Гуго де Сент-Омер, с интересом смотрела его супруга, и с

нескрываемым восторгом смотрела его дочка, а сын дяди смотрел с большим

уважением.

С не меньшей гордостью, чем дядя, но очень придирчиво смотрел на своего

бывшего ученика старый вояка Арнольд де Валиньи. С участием смотрел Андре де

Монбар, рядом с которым де Пейн заметил его сестру и ее маленького сына, мальчика

лет пяти. Но больше всего внимание Гуго привлек взгляд аббата Мори. Аббат смотрел

на де Пейна тепло и очень по-доброму, так, как смотрят на малыша, делающего

первые свои шаги, и именно этот взгляд почему-то больше всего ободрил Гуго.