Тайный орден

обижусь. Но настоящее мое имя Джеральд Уильям Ридженальд третий. — С

достоинством сказал оруженосец, произнося слова со странным акцентом.

— Откуда вы, Джеральд?

— Моя матушка бежала из Англии, а отец, старшие братья и все остальные

близкие мои родственники со стороны отца погибли, когда трижды проклятый

Вильгельм разгромил Гарольда при Гастингсе. Я был младенцем тогда и не помню

ничего этого. Детство мое прошло в Ирландии, где мы скрывались от шпионов

Вильгельма у дальних родственников матушки. Но отношение к нам с их стороны

было весьма пренебрежительным и там нас ничего хорошего не ждало. Когда мне

исполнилось шестнадцать лет, бедная матушка моя умерла. После ее кончины я

продал ее драгоценности, купил себе оружие и решил попытать счастья во Франции,

поскольку в Англию для Ридженальдов пути закрыты. Почти пять лет скитался я по

разным местам, промышляя наемничеством, пока не поступил простым солдатом в

войско графа Шампанского. Юному Гуго де Блуа я, наверное, чем-то понравился. И

уже без малого три года я служу шампанскому графу и выполняю его личные

поручения. Теперь вот граф назначил меня вашим оруженосцем и проводником в

предстоящем походе. Граф доверяет мне, и это большая честь для меня. Хотя,

конечно, самая большая моя мечта стать рыцарем, но я чужеземец и, наверное,

поэтому все еще не посвящен.

— Я слышал о вас, сударь, граф сказал мне, что вы были серьезно ранены

после похода в Испанию с одним еврейским купцом.

— Сознаюсь, я упросил графа позволить мне ехать с вами, так как хочу кое с

кем поквитаться в Испании.

— Но мы едем не ради того, чтобы затевать ссоры.

— Я знаю, сир. Но я имею в виду тех самых людей, которые захватили этого

толстого еврейского купца Эфраима, выручать которого мы сейчас едем.

— Тише. Об этом в отряде пока никому ни слова. Лишь проводник и капеллан

знают о цели экспедиции, но они предупреждены и не проболтаются раньше времени.

Остальным я должен сказать, только когда доберемся, это приказ графа. Пока что они

знают, что мы едем в Испанию биться с маврами. И ты не должен говорить им другое.

— Хорошо, мессир де Пейн.

— Зови меня просто Гуго.

— Хорошо, мессир Гуго.

— Так что там все-таки случилось с купцом? Как его захватили?

— Они устроили засаду в узком месте торговой тропы на перевале. Враги как

из-под земли появились сразу со всех сторон. То был разный сброд. Не только мавры

и сарацинские наемники с Востока, но, я уверен, что видел и кое-кого из христиан.

Это были контрабандисты Пиренейских гор. Раньше я слышал о них, но столкнулся с

ними впервые. Я сопротивлялся, я пытался отбиться, срубил человек шесть, но их

было там слишком много. К тому же, мне в правый бок воткнулась стрела. Кольчуга

подвела: разошлись звенья. И только тогда, уже со стрелой в боку, я развернул коня и

один вырвался из той свалки. Хорошо еще, что конь серьезно не пострадал, отделался

несколькими царапинами. Всех остальных охранников купца, а нас было семеро,

положили на месте. Последнее, что я там видел, это как купца стащили с лошади и

поволокли куда-то, а он все кричал мне, звал на помощь. А я ничего не мог сделать. Я

спасал свою шкуру. Я удирал. И враги не догнали меня. Наверное, я поступил подло.

Ведь по правилам рыцарской чести следовало бы, скорее, погибнуть там. Но, если бы

я погиб, то никто здесь не узнал бы о том, что беднягу забрали в плен. Я обломал у

стрелы древко и кое-как обвязал рану. Боль осталась, но кровотечение остановилось.

Через какое-то время я вернулся на место боя и по малозаметным следам выследил

место, маленький горный замок, куда увели пленника, и уже потом поскакал я в

Толедо, поскольку знал ближайшее место, где живут родственники Эфраима, куда

купец вместе со мной наведывался несколько раз. Раввин Толедо сначала не поверил

мне, христианину, но первую помощь мне оказали и наконечник стрелы извлекли.

Несколько дней я лежал в горячке, а когда пришел в себя, раввин сообщил мне, что

община получила письмо от похитителей Эфраима с требованием выкупа. Но раввин

сказал так же, что еврейская община Толедо очень бедна и не сможет ничего

заплатить выкуп, и что я должен ехать с этим письмом в Труа к тестю Эфраима

Соломону Ицхаки, чтобы заплатил он. Что мне оставалось? Я взял письмо и пустился

в путь. Чтобы конь не пал подо мной, приходилось останавливаться надолго. Я

питался дичью в чужих лесах. Превозмогая боль в боку, я стрелял зверей и птиц. К

счастью, у меня с собой были стрелы и нигде не встретились лесники. Но рана начала

гноиться. В лихорадке и уже почти в забытьи я добрался до границы Шампани. Я

свалился возле заставы, и ехать верхом уже не мог. Но, я все же смог рассказать

рыцарю на заставе кто я такой и куда мне надо, и что я везу секретные сведения графу

Шампанскому. И меня, уже в бреду, отправили в Труа с первым же обозом. А здесь

мне помог выздороветь замечательный целитель, его высокопреосвященство господин

аббат.

— Аббат Мори?

— Да, он самый. Его стараниями я быстро поправил здоровье и теперь хочу

найти тех, кто послал стрелу мне в бок.

— Что ж, тогда наши цели совпадают. Но только как же ты после недавнего

ранения сможешь ехать так далеко?