Тайный притон Белоснежки

– А Катюша? – воскликнул Андрей с пылом. – Кто ее искать будет?

– Те, кому это по долгу службы положено. Следователи!

– Полицейские только о том думаю, как бы им карман набить поплотнее, – презрительно произнес Андрей. – Есть у меня дружбаны из их числа, так что я знаю. Не станут они ничего делать. Максимум, изобразят видимость работы, а так попытаются дело замять. Кроме родного отца никому дела до Катюшки нету. И если Сергея арестуют, никто девочку искать не станет.

Марине смутно помнилось, что эти же доводы Андрей приводил и в случае с Евгенией. Но тогда это сработало, а сейчас нет. Теперь Марина достаточно изучила семейку Аверьяновых, натерпелась от их выходок. Нет, не хотела она брать на себя ответственность, которую полагалось нести этим двум грубиянам. Сами довели Риту до такого плачевного состояния, пусть сами и расхлебывают.

Андрей все еще не терял надежды убедить Марину, но Сергей уже сдался. Возможно, ему просто надоело держать на плече тяжелый мешок.

Он повернулся и потопал обратно. Андрей пошел за ним, кинув Марине напоследок:

– Уперлась, как осел!

– Не вздумай скрыть тело! Я его уже сфотографировала.

– Как сумела?

– А через забор!

– Дура!

Андрей тоже ушел, и Марина пережила несколько неприятных минут. Следователь запаздывал, он давно бы уже должен был быть на месте нового преступления.

– Вот где он болтается? Дождется, что эти братцы-архаровцы избавятся от тела.

Марину угнетало смутное подозрение, что дай Аверьяновым волю, они бы закопали Ритку у себя, а еще лучше – у соседей на участке и никому об этом ни гугу. Наверное, так бы они в итоге и сделали, не появись так не вовремя у них на пути она. Но теперь им было уже не успеть. Какие бы мысли ни крутились в головах у братьев, полицейским они предоставили тело Риты в целости и почти в том же положении, в каком его последний раз видела Марина. Даже муравьи и те возобновили свой переход через ее руку.

Разумеется, Марину на место преступления никто не пустил. Но она и не рвалась. Зачем ей внутрь, если и снаружи все прекрасно слышно и даже частично видно. Но сколько ни прислушивалась Марина, она так и не смогла понять, что же послужило причиной кончины Риты.

– Видимых телесных повреждений не заметно, – заявил эксперт.

Но его ответ не удовлетворил следователя:

– А синяки? Ссадины и кровоподтеки по всему телу?

– Повреждений, способных привести к смерти, я не вижу. Возможно, от одного из ударов произошло внутреннее кровоизлияние. Покойная пила?

– По словам ее родных, все последние годы она не просыхала ни на минуту!

– Тогда возможны сюрпризы. Организм употребляющего спиртное человека и так работает в авральном режиме. Любое напряжение может оказаться критическим. Вскрытие покажет. Вы ее перемещали?

– Мы – нет.

– Я вижу, что кто-то ее передвигал.

Были вызваны для пояснений Аверьяновы. Братья начали что-то бормотать в свое оправдание о том, что они хотели проверить пульс, посмотреть, нету ли ран.

– Что вы мне такое говорите? – осерчал эксперт. – Я же вижу, вы ее переносили с места на место.

Аверьяновы окончательно засмущались.

А эксперт продолжил:

– На ее одежде есть следы песка. Но она лежит на траве.

– Так она же с вечера пьяная. По всей улице болталась, падала, наверное. Вчера вечером убежала к соседкам. Может, у них песок, вроде бы куча была.

Марина побледнела и с досадой поняла, что им с девочками не удастся увильнуть от общения со следователем.

Тот тоже заинтересовался:

– Это какие же соседки? Уж не те ли самые?

– Они.

– Так надо и с ними поговорить.

Услышав это, Марина поспешно ретировалась со своего поста. Она лишь успела предупредить подруг, которые еще только проснулись, что Ритка умерла, а к ним сейчас заявится следователь. Жанна, не обращая внимания на Марину, полезла в холодильник, где без особого удивления обнаружила пропажу молока из бутылки. Сама бутылка стояла на месте, крышка была завинчена, а вот молока в ней не было. То же самое касалось яиц, которые вчера Жанна даже не стала вынимать из упаковки. Сегодня упаковка стояла на своем месте, а вот яиц в ней уже не было. Ни одного. И скорлупок нигде не виднелось.

Какое-то время Жанна молча смотрела на опустевшую тару, а потом вдруг повернулась к следователю, который как раз вошел в этот момент к ним, сияя приветливой улыбкой, и заявила:

– Я сегодня же напишу на вас жалобу в прокуратуру.

Следователю это не понравилось. Улыбка у него на лице стремительно увяла.

– А в чем дело?

– В том, что вы не хотите работать.

– Нет, мы работаем.

– У нас из кухни регулярно пропадают съестные припасы. А вы пальцем о палец до сих пор не ударили, чтобы поймать этого вора. Я уже просила, умоляла, а ваши люди подняли меня на смех. Дескать, тут убийства и покушения, а вы с ерундой. А для меня это не ерунда. Это деньги!

И как всякий раз, когда дело касалось финансовой темы, Жанна пришла в ажиотаж: