Тайный роман

– Догадываюсь, что мне вряд ли удастся отговорить вас от участия в этой авантюре, – сказала Эмма. – Но, тем не менее, я должна попытаться. Луиза, задуманное нами расследование чрезвычайно рискованно.

– Я и раньше рисковала, в этом не будет ничего нового. – Луиза встала и подошла к окну. Она смотрела в сад, но не видела его очарования, поглощенная своими мыслями.

– Нет, теперь все может оказаться по-другому и опасность будет несоизмеримо выше. Ведь прежде вы никогда не участвовали в расследовании убийств.

– Именно поэтому я не могу упустить подобную возможность. Нельзя игнорировать два вероятных убийства дам из высшего общества, да еще связанных с Элвином Гастингсом. Такие люди, как Гастингс, почти всегда уходят безнаказанными, не платят за свои грехи и чинимое беззаконие. Если есть хоть какая-то возможность доказать его преступления предать негодяя в руки правосудия, сделать так, чтобы восторжествовала справедливость… Я не могу отойти в сторону, Эмма.

– Не забывайте, что эти убийства могут оказаться плодом воображения мистера Столбриджа. Да, он говорит уверенно, но доказательств у него нет. Вполне вероятно, что у него имеются собственные причины искать виноватого. Помните, мы ведь говорили об этом.

– Не думаю, что он затеял все это расследование только для того, чтобы очиститься от подозрений. И вообще мне кажется, Энтони Столбриджу глубоко наплевать на то, что именно думают и говорят о нем в свете. Интуиция подсказывает мне, что он искренне верит в виновность Гастингса и хочет отомстить за смерть Фионы Ризби.

– Не знаю…. А если вы приписываете ему столь благородные мотивы только потому, что он вам подсознательно нравится и вы хотите думать, что у вас есть нечто общее. Вы оба ищете воздаяния злодеям за преступления и так далее.

– Возможно, вы и правы. – Луиза отвернулась от окна и взглянула на подругу. – Но в любом случае я намерена довести это дело до конца и выяснить правду – какой бы она ни была.

– Не сердитесь на меня, дорогая. Я искренне восхищаюсь вашим журналистским талантом, смелостью и тем, что вы жаждете лишь справедливости, не преследуя никаких личных целей… Но не слишком ли вы увлеклись наказанием господ из высшего общества? Это опасно!

– Я ценю вашу заботу, Эмма, и постараюсь быть осторожной.

– Вами движет гнев и страх, который вселил в вашу душу лорд Гэвин, – печально сказала Эмма. – Ваш мучитель мертв, но все равно преследует вас.

– Не стану спорить по этому поводу. Произошедшее в ту ночь продолжает являться мне в кошмарных снах, и, думаю, этот ужас не оставит меня до самой смерти. И возможно, в какой-то мере вы правы: я ищу опасности, потому что она дает мне ощущение жизни, дает надежду избавиться от прошлого. Но поймите: я делаю то, что должна делать. Статьи, которые я пишу в газету, расследования – все это позволяет ощутить собственную значимость, доказать, что я не пустота в жалком платье.

– Значит, вы твердо решили принять участие в расследовании мистера Столбриджа!

– У меня нет выбора. – Некоторое время Луиза молчала, потом опять отвернулась к окну и тихо добавила: – Должно быть, он безумно любил свою Фиону.

Глава 12

Вот и большой дом на Брэктон-стрит. Энтони поднялся по ступеням и постучал молотком, возвещая о своем приходе. Он немного страшился того, что его ждет, но нет никакой возможности избежать этого… Раздались шаги в холле, дверь распахнулась, и на пороге возник им высокий и худой седовласый дворецкий.

– Мистер Столбридж, сэр. Прошу вас, входите.

– Добрый день, Шаттл. – Энтони вошел и привычным движением бросил шляпу на мраморный стол у стены – Как твое здоровье?

– Превосходно, сэр, благодарю вас. – Дворецкий закрыл дверь. – Ваша матушка и сестра в библиотеке. А батюшка, разумеется, в мастерской.

– Разумеется. Благодарю.

Энтони добрался до двери в библиотеку и несколько секунд стоял возле нее, собираясь с силами, чтобы отразить натиск любящих женщин. Глубоко вздохнув, он решил, что готов к предстоящему испытанию, и открыл дверь. Большой письменный стол и мольберт расположены так, чтобы на них падал свет из высоких окон. Окна выходили в просторный сад. Джорджина, его мать, стояла подле мольберта с кистью в руке и в фартуке, защищающем платье от красок. Ее темные волосы уже кое-где серебрились сединой, и она никогда не скрывала, что возраст ее ближе к шестидесяти, чем к пятидесяти. Но Джорджина сохранили прямую спину, девически стройную фигуру и способность радоваться жизни.

Сестра Клэрис расположилась за столом, поверхность которого была завалена листами бумаги, исписанными ее почерком. Должно быть, очередная пьеса, решил Энтони. Клэрис подняла личико; рыжеватые пышные кудри пламенем сверкнули на солнце, голубые глаза вспыхнули радостью.

– Добрый день, дамы, – быстро сказал Энтони, не входя в комнату. – Похоже, вы обе заняты, так что я не буду мешать. Мне нужно зайти к отцу.

– Не смей убегать, не заглянув к нам попозже и ничего не объяснив! – воскликнула сестра. – Не будь таким бессовестным, Тони.