Тайный Санта

— Я заняла тебе лучшее место, — сказала она, подводя Зару к белому вельветовому креслу у огня. Оно было достаточно широко, чтобы рядом с Зарой могла поместиться Пип.

— Прекрасно, — сказала Зара. Щеки ее порозовели от шампанского. Клодин кивнула Францу, и он заиграл Baby It’s Cold Outside. Клодин лично отбирала песни, способные создать тот особый праздничный настрой. Зара начала тихонько подпевать. Все было даже слишком хорошо. Все расселись. Разумеется, Джулс заняла рядом с собой местечко для Генри. Пусть. Клодин собиралась уже сесть на скамейку рядом с Зарой, но ее опередил Стив. Он становился все невыносимее с каждой минутой.

— Дорогой, мы начинаем, — обратилась она к Генри через всю комнату. Он поднялся, подошел и покорно встал рядом с ней.

— Как нам диктует традиция, — объявила Клодин, — мы начнем со стихотворения. Некоторые люди называют эту игру «Бартер Янки». Это вроде бы говорит о том, что игра возникла в Америке. Тем не менее истоки ее обнаруживаются вот в этом стихотворении 1857 года, переведенном с украинского языка.

Это была полная ложь. Клодин сама написала стишок. Но ведь, как учил Стив, люди хотели верить, и детали играли огромную роль.

Она взяла старый, пожелтевший конверт с каминной полки, осторожно открыла его, достала открытку и прочитала:

Вот и праздник пришел, отворяй ворота!

Снег, подарки и елка в огнях, красота!
Этот вечер пришлось целый год тебе ждать,
Чтоб в «Тайного Санту» игру скорей начать.

Что ждет тебя в яркой обертке, в бантах?

Нежданная радость иль грезы, разбитые в прах?
Игра всем покажет, твой характер каков,
Малодушным не место среди игроков.

Так бери, что пришлось по душе, не робей.

Укради у соседа, ты не робких кровей!
Будь коварным, приличия все презирай,
Вероломно подарок себе забирай!

Начинай.

Когда ритуал был окончен, Генри вернулся на свое место, а Клодин взяла с каминной полки чашу, в которой лежали номерки, так красиво написанные рукой Джулс. Понятно, она забрала оттуда свой номерок, а номер для Зары был аккуратно спрятан у нее в ладони. Клодин стала прохаживаться перед камином.

— Нас здесь сегодня пятнадцать, — сказала она.

— Шестнадцать, — поправил ее Стив.

— Вот здесь, — продолжала она, не обращая на него внимания, держа в вытянутых руках хрустальную чашу от «Тиффани», — лежат кусочки бумаги, — и это ваш ключ к игре. На каждой бумажке — номер. Каждый выберет себе один. Оставайтесь на местах, я к вам сама подойду. Помните, возможно, это единственный раз в вашей жизни, когда не нужно стремиться вытянуть первый номер. Потому что это — приглашение к первой краже.

— Сколько раз можно воровать? — спросила Зара.

— Один раз за раунд.

— Точно? — спросила Рашида. — По-моему, мы спорим об этом каждый год.

— И каждый год вы получаете один и тот же ответ, — ответила Клодин. — Например, если Рашида украдет подарок у Элис, Элис не может сразу украсть его обратно. Она должна выбрать себе подарок со стола. Ваш номер — это ваш номер. Нельзя меняться, подглядывать и жульничать. Мы пойдем по порядку. Выбираете подарок на столе, несете на свое место и открываете перед всеми. Итак, игра начинается!

Клодин так и сделала, то есть пошла по кругу, останавливаясь перед каждым гостем, и пристально следила за тем, как они запускали руки в чашу, выбирая бумажку. Этот момент она тоже любила. Пристальный взгляд. Как и стишок, он добавлял драматизма. Поднимал ставки и помогал каждому почувствовать себя причастным к чему-то важному. И так оно и было.

Когда Клодин дошла до Стива, взгляд ее похолодел. А у него, напротив, заблестел, пока он выбирал номерок. Стив никогда не умел скрывать свои намерения — собирался ли он затащить ее в постель, или, как сейчас, бросить ей открытый вызов, не говоря ни слова. Давая понять, что ей не стоит чувствовать себя в безопасности. Он пришел не просто так, и ей лучше быть начеку. Но Клодин не собиралась поддаваться на его безмолвные угрозы и поэтому быстро двинулась дальше.

К тому времени, как она дошла до Зары, Клодин тайком отправила в чашу бумажку, которая пряталась у нее в руке. Правда, совсем уж тайком не получилось, потому что Зара заметила и посмотрела на нее с удивлением. Но Клодин видела, что она одобрила.