Читаем Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки полностью

21 декабря Сталину исполнилось шестьдесят лет. Два дня спустя в «Правде» появились поздравительные телеграммы «господину Иосифу Сталину», которые невозможно представить на ее страницах двумя-тремя годами раньше или позже. Гитлер: «Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания, желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза». Риббентроп: «Памятуя об исторических часах в Кремле, положивших начало решающему повороту в отношениях между обоими великими народами и тем самым создавших основу для длительной дружбы между ними, прошу Вас принять ко дню Вашего шестидесятилетия мои самые теплые поздравления». Чемберлен с Даладье почему-то промолчали.

Ответы Сталина были, как всегда, краткими, но значительными. Гитлеру: «Прошу Вас принять мою признательность за поздравления и благодарность за Ваши добрые пожелания в отношении народов Советского Союза» (не за себя пекусь, но за народ, точнее, за народы). Риббентропу: «Благодарю Вас, господин министр, за поздравления. Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной». Последняя телеграмма породила известную горькую шутку, что имеется в виду кровь поляков.

«Дружба без границ» была бурной, но недолгой. Большинство историков сходится во мнении, что Гитлер окончательно утвердился в решении воевать с СССР после аннексий Прибалтики летом 1940 г. Да, в соответствии с договоренностями 1939 г. она оказалась в советской зоне влияния, но во время сентябрьских переговоров Риббентропа в Кремле речь шла только о потенциальном присоединении Литвы. В Берлине полагали, что Латвия и Эстония станут советскими сателлитами, сохранив определенную степень независимости, которая гарантирует безопасность фольксдойче и германских интересов на их территории. Одно дело — формально независимое, хоть и подконтрольное государство, где сохраняется частная собственность, и совсем другое — часть СССР, где совершенно другие порядки и где «капиталистам», пусть даже из дружественной страны, почти невозможно чего-либо добиться. У граждан рейха, не говоря уже о фольксдойче, имелась немалая собственность во всех трех республиках, которая теперь подлежала безоговорочной национализации, как это произошло на финских территориях, отошедших к СССР по мирному договору. Новое напряжение вызвала аннексия Северной Буковины, о претензиях на которую Советский Союз ранее не заявлял. И Гитлер всерьез задумался о войне.

Подготовка Германии к нападению на СССР относится к числу наиболее изученных вопросов истории Второй мировой войны. Время и обстоятельства появления планов, их содержание и эволюция, меры по приведению их в исполнение и работа советской разведки по сбору информации о них — об этом можно прочитать у отечественных и иностранных авторов. Мы рассмотрим только один аспект проблемы — соотношение решений Гитлера и основных моментов истории несостоявшегося «континентального блока». Для этого автор предлагает следующую схему: стратегическое решение — политическое решение — тактическое решение[49].

Стратегическое решение о начале войны против той или иной страны — стадия, на которой данная страна начинает рассматриваться политическим руководством как потенциальный противник, проблемы в отношениях с которым, возможно, придется решать военным путем. Когда такое решение принято, глава государства (фактический, а не номинальный, если это не одно лицо) вызывает начальника Генерального штаба или военного министра и требует от него план наступательной войны. Это значит, что война стала возможной (вероятность больше нуля).

Наличие в Генеральном штабе в мирное время регулярно уточняемых и обновляемых планов как оборонительной, так и наступательной войны против всех вероятных противников говорит лишь о хорошей работе генштабистов, а не об агрессивных устремлениях. «Опасно выводить политические намерения из военных планов», — справедливо указал А. Тэйлор (17), а ведь именно этим, замечу, занималась послевоенная советская историография, писавшая о японских планах подготовки к нападению на СССР.

На этой стадии война вполне обратима: ее вероятность меньше 50 %. Ее могут предотвратить и внутриполитические, и внешнеполитические перемены. Кроме полюбовного соглашения таковыми могут быть усиление «нападающей» стороны, которая вынуждает другую к уступкам, равно как и ее ослабление, когда война становится ей не по силам.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторический триллер

Кремлевский заговор от Хрущева до Путина
Кремлевский заговор от Хрущева до Путина

В этой книге изнанка нашей послевоенной истории. В последние дни февраля 1953 года Сталин был бодр, работоспособен и вдруг впал в бессознательное состояние и пять дней мучительно умирал. Естественной ли была его смерть? Созидателя ядерного щита СССР Берию расстреляли с абсурдными обвинениями в шпионаже и намерении реставрировать капитализм. А каковы истинные причины скоропалительной расправы с ним?Тайные политические игры в России от Хрущева до Путина раскрываются в книге Николая Анисина, в прошлом спецкора газеты «Правда», соучредителя газеты «День», заместителя главного редактора газеты «Завтра», лауреата премии Союза журналистов СССР и члена Союза писателей России.

Николай Анисин , Николай Михайлович Анисин

Детективы / Исторический детектив / Исторические детективы / Политические детективы

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / История