Тайный шепот

– Узнать что-то о часах?

– Мне нужно хотя бы узнать, как они выглядели. Убийца может размахивать проклятой вещью прямо у меня перед носом, а я об этом даже не догадаюсь.

Они услышали, что кто-то идет по коридору, и замолчали. Оскар Рэндольф вошел в гостиную, Харриет и Бенедикт посмотрели в его сторону.

Он поднял кустистую белую бровь:

– Я помешал?

– Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, – пригласила Харриет. – Бенедикт как раз объяснял мне, как опасно с ним дружить. Совсем недавно его близкого знакомого едва не пронзило острой, как кинжал, стрелой. – Она посмотрела на Бенедикта и усмехнулась.

И опять ее очаровательные глаза и улыбка пригвоздили его к месту.

Но он отметил, как Рэндольф, уже направлявшийся к кожаному креслу рядом с ним, резко развернулся и сел на канапе возле Харриет.

– Без обид, Брэдборн.

* * *

Они опять ссорились. Голоса, которые она никак не могла узнать, напряженные от гнева и, как начинала думать Харриет, от боли, проникали под дверь, сквозь замочную скважину, в зазор между дверью и косяком. Эта постоянная, раздражающая ссора будила Харриет, как настойчивые раскаты грома.

Она долго лежала и слушала. Как Харриет ни старалась, понять все слова не могла, но время от времени ясно различала выкрик или рыдание, словно скандалисты подходили прямо к ее двери. Несдержанные слова казались ей мячом, медленно прыгающим взад и вперед по коридору, и когда мяч отскакивал прочь, голоса звучали издалека.

Тут на лестнице послышался странный удар. Пол задрожал, и Харриет села в постели. Она услышала шаги, нет – бег вниз по лестнице.

Встревоженная до такой степени, что ей было уже все равно, вмешается ли она в чье-то частное дело, Харриет босиком дотопала до двери.

Обнаружив, что в коридоре пусто, она дошла до лестницы и посмотрела вниз, на менее освещенный первый этаж.

Но ничего не увидела, а от тишины зазвенело в ушах. Харриет пошла по коридору в поисках какой-нибудь открытой двери, кинула взгляд на дверь в комнату единственной женатой пары, лорда и леди Честерфилд. Дверь была закрыта, и, сколько Харриет ни вслушивалась, услышала она только приглушенное похрапывание.

Голоса, шумевшие всего несколько минут назад, звучали слишком молодо, чтобы принадлежать Честерфилдам.

Совершенно проснувшись – дело шло к рассвету, так что заснуть все равно уже не получится, – Харриет вернулась в свою комнату, чтобы надеть халат и тапочки. Очень осторожно спускаясь вниз по лестнице, Харриет поднесла руку к носу – ноздри щекотал слабый запах дыма.

В кухне кто-то был. Харриет постучала, прервав чью-то приятную беседу. Разговаривали по-французски.

– Мадемуазель, – с искренним радушием воскликнула знакомая горничная, – вы так рано поднялись!

Джейн сидела за тяжелым столом, складывая салфетки. За другим столом, стоявшим у стены, пожилая полная служанка уверенными взмахами большого ножа нарезала кубиками груши. Рядом с грушами располагался снежный вулкан из муки, в центре которого находилась сладко пахнущая смесь из сахара, корицы и других пряностей.

– Так это вы решили заставить меня так растолстеть, чтобы я не влезла в карету, когда придет время возвращаться?

Повариха улыбнулась, и ее пухлые щеки сделались еще полнее.

– Мадемуазель Мосли, это Миллисент.

Харриет слегка смутилась, когда пожилая служанка присела в реверансе.

– Она не очень хорошо говорит по-английски.

– О! – сказала Харриет и, не сумев придумать ничего лучшего, сделала реверанс поварихе.

Миллисент сильно растерялась. Она вскинула брови и кивнула на потускневший серебряный чайник, стоявший в центре стола.

– Да, спасибо, – произнесла Харриет и махнула рукой Джейн, хотевшей встать.

Они сидели в уютном молчании – она и Джейн, – а Миллисент закончили резать груши и начала похожими на сардельки пальцами заворачивать их в тесто.

– Я рада, – сказала Джейн, делая хрустящую складку на льняной салфетке, – что вы не очень рассердились на меня за то, что я напугала вашу приятельницу.

– Я расстроилась только из-за того, что вы не настоящее привидение, – призналась Харриет. – Могла бы получиться отличная история, чтобы рассказать дома подругам. – Внезапно она вспомнила женщину в лесу и мужчину, который поднимался по несуществующей лестнице. – Думаю, рассказ о людях, притворявшихся призраками, тоже будет интересным.

– Если я могу сделать что-то, чтобы ваше пребывание здесь стало еще лучше, пожалуйста, скажите мне.

Харриет поставила чашку и снова взглянула на Джейн:

– Джейн, вы здесь давно?

– Кажется, вечность. С тех пор, как здесь поселилась леди Крейчли.

– Вы не знаете, тут нет вещей, относящихся к истории этого дома? Может, делали какую-нибудь опись?

Джейн немного подумала и помотала головой:

– Я об этом ничего не знаю. Ничего такого, что хранилось бы здесь до приезда леди Крейчли. Много лет назад тут случился пожар и дом едва не сгорел дотла.

– Я слышала, – кивнула Харриет.

Джейн внимательно посмотрела на нее и спросила:

– А вы знаете историю о пожаре целиком, мадемуазель?

«Судя по тону, – подумала Харриет, – она хочет, чтобы я не знала эту историю, потому что жаждет первой открыть мне тайну».