Тайный сыск генерала де Витта

Но почему обе таинственные дамы так резво бежали из Крыма перед самым приездом императора? Почему дочь знаменитой аферистки-шпионки больше никогда не посмела вернуться в благодатный Крым? Думается, это произошло не без участия де Витта, который, скорее всего, представил Голицыной доказательства её антигосударственной деятельности и поставил условие — самороспуск её секты или доклад императору с последующим осуждением на каторгу, а в строгости Николая сомневаться не приходилось. При всей своей экзальтированности Голицына всё же сумела сделать правильный выбор и сочла за лучшее бежать в Вену, чем отправиться по этапу в Сибирь.

Такому опытному профессионалу разведчику, как де Витт, думается, не стоило особого труда выяснить, что среди двух десятков квартирантов Голицыной обитают и весьма подозрительные личности, собирающие определенную информацию о России. Что такие личности были в окружении Голицыной, не вызывает сомнения. Нередки случаи, когда разведка использует столь удобную возможность внедрения своих агентов в круги высшего света под личиной поборников новой элитарной секты. А потому внезапный самороспуск «голицынской стаи», думается, следует также записать в актив де Витту. Это был на самом деле поистине гениальный ход. Для уничтожения шпионской сети генералу на этот раз не понадобилось ни арестов, ни судебных процессов и связанных с этим международных скандалов, которые в тот момент были императору Николаю абсолютно ни к чему. Всё решилось как бы само собой. Император приехал к де Витту, и «стая» разбежалась…

Что касается Юлии Беркгейм, то у неё были, видимо, весьма веские основания бежать как можно дальше от де Витта и больше не попадаться ему на глаза. По всей видимости, именно мадам Беркгейм и была замешана в неких антироссийских делах. К тому же напомним, что генерал был хорошо знаком со шпионской деятельностью её матери на Венском конгрессе.

Что касается княгини Анны Голицыной, то она так и не перенесла удара, нанесенного её секте де Виттом, от чего умерла в 1838 году в Симферополе и была похоронена в Кореизе. Впрочем, свои владения княгиня завещала баронессе Беркгейм.

МАРШАЛ МАРМОН И РАЗРЫВ С КАРОЛИНОЙ

В это время в судьбе нашего героя появляется новый, весьма значимый персонаж. В 1834 году престарелый французский маршал Огюст Мармон отправился в большое «пенсионное» путешествие, чтобы побывать на юге России, в Турции, Сирии, Палестине и в Египте. Впрочем, ряд историков считает, что путешествовал французский маршал не столько из личного любопытства, сколько с разведывательными целями, определяя особенности возможных театров боевых действий в будущем.

Маршал Мармон — личность в мировой истории весьма заметная. Огюст Фредерик Луи Виесс де Мармон родился в 1774 году. Молодым офицером отличился при осаде Тулона, был замечен Бонапартом, который сделал его своим адъютантом. В качестве адъютанта Мармон участвовал с Бонапартом в последующих двух итальянских и египетских кампаниях. Направленный в Далмацию во главе корпуса, Мармон удержался в Рагузе (ныне Дубровник), противостоя соединенным русским и черногорским отрядам, за что получил титул герцога Рагузского. В 1814 году перешёл на сторону Бурбонов. В июльскую революцию 1830 года бежал с королем Карлом X за границу. Затем поселился в Вене, получал пенсию от австрийского двора. В 1852 году Мармон умер, оставив после себя восемь томов мемуаров.

Добавить к этому можно лишь то, что из всех наполеоновских маршалов Мармон оставил, наверное, самую худую славу. Именно он первым предал своего императора и сдал в 1814 году Париж союзникам. Россиянам Мармон памятен своим коварством и неоправданной жестокостью во время боевых действий против черногорских повстанцев в 1806 году, которых поддерживала эскадра вице-адмирала Сенявина. Но то были дела уже давно минувших дней. Несмотря на свой почтенный возраст, Мармон всё ещё пользовался большим влиянием в Европе, а потому принимать его было велено со всем почтением. Думается, неслучайно опекать Мармона в России было поручено именно де Витту. Вопрос организации приёма столь заметной фигуры, как Мармон, принимался на высшем уровне. Как наиболее опытный разведчик, де Витт вполне мог заставить старика проболтаться о последних тайнах парижской и венской политической кухни. Возможному сближению де Витта с Мармоном способствовало и хорошее знание Виттом Франции, а также тот факт, что оба были ранее лично знакомы (в 1826 году Мармон представлял Францию в Москве на коронации Николая I). Помимо всего прочего, думается, в России прекрасно представляли себе истинные цели «путешествия» маршала по югу России, а потому де Витт должен был, по возможности, его нейтрализовать и отслеживать вопросы, которые будет пытаться выяснить знаменитый гость.