Тайный сыск генерала де Витта

Любопытно, но именно к этому времени относятся письма к Собаньской бывшего маршала Мармона. После посещения Ореанды Мармон весьма активно переписывался с Каролиной. Письма Мармона сохранились переписанными рукой красавицы в её дневник, находящийся ныне в парижской библиотеке Арсенала, о котором долгое время у нас ничего не было известно.

Содержание писем Мармона к Собаньской весьма интересно. Маршалу приходилось утешать Каролину и всячески уговаривать её не разрывать семейных уз. Любопытно, что Каролина в письмах пыталась представить маршалу всё так, будто она сама решила бросить де Витта.

Большинство историков, однако, считает, что инициатором разрыва была всё же не Каролина, а де Витт. Этой же точки зрения придерживается в целом и автор. Тем не менее в каждой семейной драме есть масса нюансов, которые неизвестны посторонним. А потому мы никогда доподлинно не узнаем истинные причины разрыва генерала с красавицей. То, что Каролина пыталась представить себя инициатором разрыва Мармону, вполне объяснимо. Будучи женщиной гордой, она, возможно, просто не желала предстать в глазах постороннего человека отверженной женой. Во-вторых, возможно, понимая, что разрыв с де Виттом уже неизбежен, Каролина пыталась наладить определенные личные отношения с маршалом. Отметим, что Мармон на тот момент был холост, к тому же не так уж и стар — всего-навсего 60 лет. А опыт очарования известных личностей у сестер Ржевусских, как мы знаем, имелся немалый.

Как бы то ни было, но Мармон был в курсе расстраивающегося союза Собаньской с Виттом. В своём письме от 20 июля из Константинополя маршал призывает Каролину к примирению с ним. «Есть бесконечное счастье в том, чтобы возбуждать чувства такой благородной души, как ваша, чуткой, щедрой и занимать ум столь изысканный, как тот, что дало вам Небо», — пишет он. И далее: «Больше всего мне бы хотелось не видеть, как вы мучаете себя вещами, которые кажутся мне химерическими и которые покажутся такими же вам, когда вы подумаете о всем том, что отличает сердце, которое так долго вам преданно и которое столь благородно и деликатно. Но мне стыдно говорить вам это, поскольку вы уже сто раз сказали себе то же самое…»

22 августа, по пути из Смирны на остров Родос, Мармон отвечает на письмо Собаньской от 17 июля. Из этого письма видно, насколько далеко зашли откровения Каролины перед маршалом: «Ваши страдания, ваши огорчения глубоко отдаются в моем сердце, и я разделяю, как буду разделять всегда, самым истинным и самым искренним образом все, что вы будете чувствовать. Я смотрю с сожалением, которое не могу выразить, на ваше столь тягостно отравленное существование и вместо пожелания того, чтобы результат, который вы мне сообщаете, не свершился, приношу вам свою самую искреннюю дружбу. Мнение, которое я вам выражаю, совершенно бескорыстно, но подумайте о прошлом, подумайте о будущем, и вы убедитесь, что ваши интересы, без сомнения, повелевают не порывать узы, которыми вы добровольно связали себя, и которые время сделало достойными уважения».

В концовке фразы, по-видимому, маршал имеет в виду, что общество, в котором связь Собаньской с де Виттом долго выглядела скандальной, в конце концов смирилось с фактом их сожительства. Значит, Мармон был посвящен даже в такие детали истории любовных отношений Собаньской и де Витта! Отметим и то, что французский маршал в своем ответе предлагает красавице только «искреннюю дружбу». Возможно, что это и есть ключевая фраза всего письма Мармона, в котором маршал дает понять Каролине, что не намерен завязывать с ней более близкие личные отношения.

В последующих письмах к Каролине Мармон не перестает делать попытки примирения её с супругом: «Есть своего рода достоинство в длительности привязанностей, и общество более справедливо, чем считают, в суждении, которое оно выносит о подлинных и прочных чувствах. Если помните, вы, хотя и туманно, говорили мне о том, что может произойти, и я откровенно высказал своё мнение. Я повторю его вам и сегодня. Ради себя самой оставьте ему надежду на то, что не все кончено. Существуют взаимные интересы, которые должны обновить связи, казалось, предназначенные распасться. Воспоминания имеют столько прелести, когда они говорят о живой и преданной привязанности, и как отказаться от того нежного и трогательного, что они содержат в себе. И разве тот, кто интересует вас, не обладает столькими сердечными качествами? Это такое доброе, такое достойное существо».

Думается, Каролина, читая эти строки, испытывала самые горькие чувства. Того, что писал ей Мармон, желала всем сердцем и она сама, но этого, увы, никак не желал Иван де Витт.