Тайный сыск царя Гороха. Книги 1-10

– Холера ясна, кого ж ещё?

– Классический английский детектив в замкнутом пространстве, – под нос себе пробормотал я, методично осматривая всю комнату, косяки, решётки, пол.

Ничего. Абсолютно. То есть в смысле никаких следов взлома, несанкционированного проникновения, подозрительных царапин у замка, пятен от кислоты, разъедающей дверь, подпилов у косяка, вывернутых болтов или ещё чего-нибудь в этом роде. Замок открывали родным ключом.

– А это… – Я в сомнениях остановился у маленькой двери в углу.

– Отхожее место, уборная по-вашему, – пояснила хозяйка уже с некоторым раздражением в голосе. Видимо, ей не очень нравится тот факт, что я не нашёл убедительных доказательств преступления, конкретно указывающих на её внука.

– Посмотрим.

В принципе, ничего необычного, уборная как уборная. Запах, пара мух, отсутствие туалетной бумаги, изрядная дыра прямо в полу, куда я, не удержавшись, всё-таки заглянул. И не зря…

– Простите, возможно, глупый вопрос, но всё-таки, вы, случайно, не ходите по ночам?

Толстая хозяйка трактира недоуменно вытаращила на меня свинячьи глазки, захлопав белыми ресницами. Баба-яга в свою очередь, не вставая с табурета, молча подняла вверх большой палец правой руки.

– Понимаете, если кражи происходят только в те дни, когда вы напиваетесь с внуком, то, видимо, под влиянием алкоголя вы сами с полусна, автоматически, как лунатик, пытаетесь перепрятать деньги. А поскольку ходите в туалет, то…

Чёртова бабушка, оттолкнув меня, метнулась в уборную, едва ли не по плечи сунув голову в дыру. На дне в зловонной жиже ещё поблёскивали несколько не успевших утонуть монеток.

– Пся крев!!! Холера ясна! Чэрна курва-а-а!!!

Я шагнул к Яге, мы с бабкой обменялись понимающими улыбками.

Дело было раскрыто, Смолюх оправдан, деньги найдены, правда, доставать их… Но это уже никак не проблема нашего отделения, верно?

– Хитры-мудры вы, люди русские, милицейские, – вынужденно признала толстуха, выходя из сортира. – Добро же, вы своё слово сдержали, так и я чести не уроню. Ступайте в зал, ешьте-пейте, для вас всё забесплатно. Я скоро следом буду.

Козырнув, я подал руку бабуле, и мы чинно спустились по лестнице на первый этаж.

Общий зал был подозрительно полон, невзирая на поздний час. Наш Митяй, скрестив руки на груди, с суровой физиономией изображал трактирного вышибалу. На кухне у посудомоечного чана, по локти в мыльной пене, тихо матерился Филимон Митрофанович, а из-за дальнего столика за барной стойкой помахивал рукой наш коварный наниматель.

Мы с Бабой-ягой сели на предложенную скамью, и пан Смолюх лично сбегал на кухню за фляками и пивом. Жирный суп из требухи с большим количеством специй лично мне очень даже понравился. Янтарная варка тоже была выше всяких похвал, а с нашим пивом из Лукошкина вообще ни на грамм не сравнима. Что-то в Польше действительно умеют делать лучше, и, право, нам есть чему у них поучиться. Как и им у нас…

– Рассказывай, пан сыскной воевода, не томи!

– Ну, как-то разобрались мы, – уклончиво ответил я. – К вам лично больше никаких претензий нет. Ваша бабушка обязалась помочь нам в решении наших вопросов.

– А как же мой вопрос? Как же моя любовь, что сердце мне разрывает и всё нутро, словно огнём, палит?!

– Если речь о любви пылкой, но платонической, то никаких препятствий ваша родственница не видит. Общайтесь, сколько захотите.

– Значит, старуха сказала вам заклинание?

Мы переглянулись с Ягой.

– Это в смысле слова волшебные, которые петь надо, чтоб варшавская русалка из вод Вислы на голос выплыла. Те заклинания чудесные сказала ли она вам?!

– Нет.

– От стара курва, – от души выругался чёрт, одним махом осушая литровую кружку пива. – Пше прошу, но получается, что вы её вопросы разрешили, а не мои? Не по чести получается, гости русские.

– Давайте подождём, пока ваша уважаемая бабушка к нам присоединится.

Однако подвыпивший польский чёрт, исполненный обиды и национального гонора, просто не пожелал кого-то там ждать.

– Шутить вы со мной вздумали?! Я – Смолюх, а не мелкий бес, что толкает католического монаха посмотреть вслед проходящей мимо церкви красотке. Со мной такие фортели не проходят. Вы своё слово не держите, какое же за то к вам может быть благородное отношение?

– Не горячитесь.

– Доколе мы тут русский великодержавный шовинизм терпеть будем, паны шляхтичи?! – взвыл польский чёрт, хлопнув шапкой по колену. Блестящая лысина его ловила последние оранжевые отблески уходящего солнца.

– Буянит, – равнодушно зевнула Баба-яга.

Митяй возник рядом, словно по волшебству.

– Шуму и безобразий дозволять не положено, а особу скандальную разрешено из трактира удалить через подручные средства, – честно предупредил он, но гонор Смолюха был выше Эвереста и всего Кавказского хребта.

Поверьте, это Польша, это просто надо знать. Я не виноват, работа у нас такая.

– Без обид, ежели что?

В одно мгновение чёрт, схватившийся за саблю, был отправлен в далёкий перелёт до ближайшего окна и вместе с рамой на шее вылетел в наступающую ночь. Абзац.

Наш младший сотрудник удовлетворённо обтёр руки о штаны.

Мы с бабкой молча встали слева и справа от Мити.