Тайный цензор императора или Книга пяти мечей

Пропавший меч странной формы. В данном случае не достаточно одного умения владеть мечом. Нужно иметь подходящую силу и телосложение. А убийца, носящий обувь с приподнятым носком, должен быть широк в плечах, высок, раз меч способен разрубить человека пополам. Одного меча здесь явно недостаточно. Кто-то хотел вызвать подозрение, используя храмовый меч, чтобы отвести подозрения от себя, но кажется, получился обратный эффект.

Примерное описание есть, однако портрет предполагаемого убийцы весьма расплывчат, ни веских примет, навроде родинки под губой, ни подозрений. Но нужно с чего-то начинать… подозрительного сторожа на входе тоже не стоит подозревать, хилый он и больной…

Шэн Мин повернулся к лекарю, окидывая его новым внимательным взглядом. И хотя мощные руки лекаря непременно сильны и уверенны, нет, этот человек тоже не подходит по внешности.

Делать здесь было больше нечего. Вместе с лекарем они вышли.

–Я вернусь в госпиталь. За сим откланиваюсь.

Навстречу цензору уже шла Жожо. Как раз вовремя!

–Нашла что-нибудь еще?

–К сожалению, ничего значимого найти не удалось. Я с подобным случаем встретилась впервые.

–Ничего. Нам с тобой не помешает хороший отдых. Пойдем проверим наших бездельников! Я сочинил новый стих, зачитаю тебе и ты скажешь, что думаешь.

–Жожо слушает.

Ироничное творение цензора пришлось по вкусу Жожо, и хотя она была скупа на похвалу, сама в который раз подивилась с какой легкостью он выдает столь изящные и мудрые слова, не прилагая почти никаких усилий и даже во время работы над непростым делом.

Стоило цензору с лекарем вернуться, как из комнат, где их разместили донесся возмущенный вопль, полный отчаянного негодования.

Комната, занятая людьми была обставлено бедно, стены обнесены срезанным бамбуком, в середине комнаты деревянный низкий столик с глиняным чайником и чашами, в углу у стены стояли несколько ящиков для вещей, перегородка из бамбука делила помещение на две части, за ней располагались несколько кроватей на низких ножках, а пол был устлан циновками из бамбука.

– Посмотрите, что они здесь едят! Только попробуете! Это даже есть невозможно! Даже в худшие дни…

–Что случилось? – толкая дверь, спросил цензор. – Слышно с улицы- мне за Вас стыдно. Как я смею наблюдать, пока мы с Жожо трудились, Вы прекрасно отдыхали в покоях и наслаждались трапезой, – слуга кричавший о том, что пищу невозможно есть уминал за обе щеки, непрестанно работая палочками, подхватывая очередную порцию липкого риса. -За что я Вам плачу часть своего жалования?

Фей Фей перестала есть и чинно положила палочки на деревянную миску. Она сменила положение с лежачего на сидящее и теперь делала вид, что смотрит, как слуга, уплетая еду, с набитым ртом успевает жаловаться на скудность овощей и вопиющее отсутствие мяса:

–Неизвестно, сколько я так продержусь…

–Вот смотрю на тебя и думаю, что тебе лишь бы брюхо набить..

–А что в этом плохого?

На самом деле цензор понимал возмущения слуги. Ван Эр все детство голодал и остаться голодным или жить в безденежье – его самый сильный страх, ведь даже смерти он боялся меньше.

В двух остывших тарелках только вошедших тоже ждал весьма скучный обед. Одна миска для высокопоставленного чиновника была отставлена дальше и выглядела богаче остальных: тарелка риса с вареными овощами: редисом и бок-чой[10], фасолью и тыквой и несколькими кусочками тофу. Остальным достался только рис с редисом и зеленью.

Перед отъездом из архива Шэн Мин пришло еще одно письмо от губернатора Гауньжоу: в нем говорилось об убитых рядом с храмам. Как было известно несколько членов маньчжурской делегации, поспоривших с местными жителями, в связи с чем Хоу пришлось затребовать ответа о всей информации по этому делу, выяснить все в том числе и о людях убитого посла с обещанием прислать чиновника, разбирающегося в подобных делах, связанных с иноземцами.

Итак, после непродолжительного и скучного для всех обеда цензору не сиделось в келье, и в сопровождении своей охранницы он отправился навстречу маньчжуринской делегации для приветствия и выяснения дополнительных обстоятельств.

Подобная встреча требовала более тщательной подготовки, и, хотя наряд цензора полностью соответствовал его высокому статусу мандарина 1 ранга – 4-ому лицу после Императора, после потери зрения, что считалось уродством – подобным лицам было запрещено являться императору и лично докладывать. С его докладами лично его Величеству ходил Верховный цензор, преклонный возраст которого не позволяли самостоятельно вести дела, а лишь управлять и назначать дела к рассмотрению. В рамках своей компетенции помощник Верховного цензора мог самостоятельно написать приказ к аресту или наказанию в виде казни. Может оно все и к лучшему сложилось -Шэн Мин давно пришел к выводу что двор – это змеиное логово. Прошлое Жожо являлось тому доказательством, ведь ее дед всю свою жизнь был личным императорским лекарем, за что потом был ложно обвинен (и оболган) в отравлении, хотя подавал всего лишь белую кубилозу[11].