Тайный заговор

— Виале Веспуччи, 9 в Неми. Графиню зовут Мирандолина Маффай. Она будет ждать вас после восемнадцати часов.

Бродка поблагодарил Марко и заказал по телефону машину в аэропорт Фиумицино. После этого они упаковали вещи и были готовы уезжать.

В аэропорту все прошло как по нотам. Вскоре после того как была объявлена посадка на рейс «Алиталия» АЦ 434, Бродка и Жюльетт покинули зал ожидания и направились к находившемуся неподалеку туалету, чтобы сменить одежду.

Затем их пути разошлись. Жюльетт, взяв пакет, в котором находились ее картины, направилась к окошку фирмы «Авис», чтобы взять напрокат машину. Бродка же вышел из здания через двери для прибывших, чтобы вновь войти, но уже в зал отлета. Находясь на безопасном расстоянии от ящиков на первом этаже, он стал наблюдать за ними, стараясь не спускать глаз с абонентного ящика, в котором они спрятали упаковку детских салфеток «Клинекс» — ничего другого в «Альберго Ватерлоо» в спешке не нашлось.

Прошло пятнадцать минут, ничего не происходило, и Бродка забеспокоился. Он договорился встретиться с Жюльетт перед залом для прибывших. Там их должна была ждать машина.

Незадолго до того как истекло время, к абонентным ящикам приблизился мужчина, осторожно огляделся по сторонам и вынул из конверта, который Бродка сам отнес в информационное бюро «Алиталии», ключ. Бродка не поверил своим глазам. Это был начинающий лысеть молодой мужчина с красноватым лицом. Титус. В первую секунду Бродка в ярости готов был наброситься на парня, однако победило благоразумие, и он от души насладился зрелищем, наблюдая, как тот вынул из ящика пакет с салфетками «Клинекс» и бросился к выходу так быстро, словно за ним гнались.

Неми — восхитительное местечко, расположенное на краю вулканического кратера, на дне которого образовалось глубокое овальное озеро, окруженное склонами, поросшими сладким тяжелым виноградом. В центре городка, среди красивых ярких домов и ресторанов возвышался старый дворец. Еще с древних времен римляне строили себе в Албанских горах летние дома, чтобы убежать от жары, угнетающей жителей столицы в период с июня по сентябрь.

Продавец лимонов, у которого Бродка и Жюльетт спросили на въезде в городок, как проехать к вилле графини Маффай, сначала пожал плечами, но когда они купили у него лимоны, его память внезапно прояснилась и он описал дорогу настолько точно, что они без труда нашли необходимый адрес: Виале Веспуччи, 9.

Старый дом был выкрашен в тыквенный цвет и располагался за железными воротами у подножия виноградника, поднимавшегося круто в гору неподалеку от дома. Они позвонили, и ворота автоматически открылись. Бродка завел машину во двор, доехав до самой двустворчатой двери в дом.

Выйдя из машины, Александр услышал многоголосое пение цикад. В воздухе пахло чем-то сладковатым.

Пожалуй, у каждого свое представление о живых графинях. Дама, которая появилась в дверях, чтобы поприветствовать постояльцев, носила узкие джинсы, широкий белый блейзер и босоножки на высоком каблуке, делавшие ее — при росте добрых сто восемьдесят сантиметров — еще выше. Ее медные волосы были коротко острижены, а голос хрипловат, как у многих итальянок. Графиня даже немного говорила по-немецки, который, по ее утверждению, она учила в лицее еще в молодые годы. Бродка подумал, что это было не так уж давно, и решил, что ей около тридцати лет.

— Называйте меня просто Мирандолина, — сказала женщина, когда Бродка обратился к ней как к графине, и, подмигнув, добавила: — Друзья называют меня Долли. Как долго вы собираетесь пробыть здесь?

— Четыре недели, — ответил Бродка. — Мы заплатим вперед. Вам это подходит?

Чтобы избежать неприятных вопросов, Жюльетт объяснила:

— У нас обоих дела в Риме, если хотите знать. Я торгую произведениями искусства, а мой муж журналист. У вас чудесный дом.

Графиня скривилась.

— Я была замужем за торговцем персидскими коврами. Он промотал все мое состояние. Ну, почти все. Кое-что осталось, хотя и немного. Я слышала, что он все еще замечательно живет на те средства, которые стащил у меня. Мы разведены вот уже три года.

— Мне очень жаль, — произнес Бродка.

— Не стоит жалеть. Напротив. Бывают катастрофы похуже, чем развод. Например, женитьба. Нужно издать закон, запрещающий людям жениться до достижения тридцати лет.

Жюльетт засмеялась.

— Вы совершенно правы.

— Ах, вероятно, у вас тоже был плохой опыт?

— Очень плохой.

Мирандолина взяла Жюльетт под руку и широким жестом обвела долину.

— Я унаследовала от родителей это место с десятком летних домиков и виноградниками, кроме того — палаццо в Риме. И знаете, что мне осталось от всего этого богатства? Вот это. — Она указала пальцем на землю. — И еще квартира в городе. Теперь летом мне приходится сдавать дом в аренду. Вам ведь не помешает, если я буду жить в маленькой квартирке под крышей с отдельным входом?

— Нет, что вы, — заверил Бродка хозяйку.