Тайпэн. Миротворец

Едва они вошли в лагерь, Шархад заявил, что Сейриш не может ждать, и Ли должен немедленно отправиться к ней вместе с ним. Никого другого местная повелительница к себе не приглашала, так что Удей и къёкецуки вынуждены были остаться в лагере, где им и лошадям уже подготовили место. Шархад несколько раз заверил Ханя, что с его спутниками все будет в порядке, и тому оставалось лишь поверить демону–людоеду на слово, как бы странно это не прозвучало.

- И ты еще предлагал нам прятаться в такой дыре, — сказала на прощание Таката, явно храбрясь, под одновременными взглядами стольких янтарных глаз. — Отказаться от чая, от теплых постелей, от общения со слабыми и пугливыми людишками, и все ради свободы и вот такой вот комфортной ямы под кожаным навесом, — со стороны къёкецуки последовал пренебрежительный жест в сторону ближайшей землянки.

- Значит, ты рада, что мне удалось уговорить тебя вернуться? — несмотря на веселый тон, лицо Ёми стоявшей рядом было серьезным и сосредоточенным.

- Сейчас я рада этому как никогда, но вот не пойму, каким образом мы все–таки оказались здесь, — вздохнув, Таката склонилась к Ханю чуть ближе и прошептала следующие слова одними губами. — Возвращайся быстрее.

- Да уж, не задерживайся, — согласилась Ёми, занимая место отошедшей подруги. — Боятся вместе гораздо интереснее.

Жилище Сейриш, располагавшееся на другом конце лощины, было заметно выше и крупнее прочих построек. Оно представляло собой некое подобие кочевой юрты, только низко распластавшейся над самой землей. Шархад пропустил гостя вперед, приподняв полог над проходом, и Ли, согнувшись почти по пояс, ступил в сырую темноту. Внутри было жарко и влажно, как в банной парной, волосы Ханя и одежда под доспехами мгновенно промокли от пота, а прозрачное марево не давало сфокусировать взгляд на каком–то отдельном предмете, поэтому окружающую обстановку тайпэн видел лишь как скопление смазанных пятен.

- Я привел его, сихмэ, — раздался рядом знакомый рычащий голос.

- Я знала, что у тебя все получится, — ответил ему из глубины постройки звонкий, почти девичий тенор, в котором резкие звуки, столь свойственные речи Шархада, странно переплетались с чистотой и совершенством приятного женственного голоса. — Пусть приблизится, я хочу запомнить его таким, каким он был.

Пятипалая лапа с бритвенными когтями легонько подтолкнула Ли в спину, и тайпэн заворожено шагнул вперед. Его глаза уже привыкли к полумраку и стали различать кое–что вокруг, хотя странная хмарь по–прежнему заставляла его моргать чаще, чем обычно.

Существо с пепельной кожей возникло из темноты прямо перед Ханем, и дыхание человека прервалось от того невероятного зрелища, что открылось ему. Одежда не скрывала тела молодой мангусы, но ни один наряд итак не подошел бы ей. Дикого хищного зверя, совершенного в своей убийственной природе, нельзя было рядить в костюмы, призванные скрыть недостатки или подчеркнуть достоинства фигуры. Идеальное женственное тело, сильное и гибкое, было заковано в панцирь естественной роговой брони, не оставлявшей открытой ни одного уязвимого места. Когти и костяные шипы украшали кисти и предплечья ее рук. Темно–русые волосы, ниспадавшие на плечи и спину, были такими же жесткими, как и у прочих мангусов, но все равно казались легкими и воздушными. Желтые глаза демона светились расплавленным золотом. Длинный хвост, усеянный рубящими наростами, плавно изгибался, не касаясь земли.

С большим трудом, но Ли все–таки заставил себя выдохнуть и даже покоситься на стоящего рядом Шархада. Лицо старого мангуса переменилось, морщины разгладились, и даже жестокий оскал казался теперь вполне обычной улыбкой. Демон тоже посмотрел на человека, и в этом взгляде Ли прочитал весьма откровенное предупреждение — стоит ему хоть двинуться, хоть шелохнуться, и Шархад разорвет его на кровавые лохмотья.

- Сильный, — заговорила вновь Сейриш, и внимание тайпэна тут же вернулась к прекрасному чудовищу. — Упертый, честный, но умеющий думать. Это хорошо.

- Мне сказали, что здесь я смогу узнать, почему мангусы нападают на вольные кочевья в их исконных землях, — пересиливая себя, произнес Хань.

Похоже, его способность говорить в такой ситуации удивила Сейриш, а со стороны Шархада послышалось угрожающее рычание.

- Нет, — мангуса оборвала своего первого кормящего тем же жестом, какой он сам использовал, дабы приструнить юных помощников. — Он глупый, но ищет ответы, ребенка нельзя винить за любознательность.

Свет желтых глаз проник в сознание Ли и голос Сейриш зазвучал уже у него голове.

- Здесь нет исконных земель для тех, кто сам лишь часть земли. Мы подобны зверям, но наше существование несет в себе цель. Запретное место было оставлено здесь еще до рождения Первой Сихмэ, и мы поклялись хранить его. Запреты опасны для непосвященных, и должны быть ограждены от чужаков для их же собственного блага. Мы не изгоняем, мы защищаем. Что–то нарушило баланс, и проход в чуждый нам мир призывает его обитателей.