Так было. Размышления о минувшем

За два дня до начала нападения немцев (я тогда как зампред СНК ведал и морским флотом) часов в семь-восемь вечера мне звонит начальник Рижского порта Лайвиньш: «Товарищ Микоян, здесь стоит около 25 немецких судов: одни под загрузкой, другие под разгрузкой. Нам стало известно, что они готовятся завтра, 21 июня, все покинуть порт, несмотря на то что не будет закончена ни разгрузка, ни погрузка. Прошу указаний, как быть: задержать суда или выпустить?» Я сказал, что прошу подождать, нужно посоветоваться по этому вопросу. Сразу же пошел к Сталину, там были и другие члены политбюро, рассказал о звонке начальника Рижского порта, предложив задержать немецкие суда. Сталин рассердился на меня, сказав: «Это будет провокация. Этого делать нельзя. Надо дать указание не препятствовать, пусть суда уходят». Я по ВЧ дал соответствующее указание начальнику Рижского порта. (В 1974 г. я прочитал в записках В. Бережкова – работника нашего посольства в Берлине, что перед началом войны советские суда, стоявшие в германских портах, были задержаны.)

У нас в политбюро была большая тревога. Не может быть, считали мы, чтобы все эти сведения о подготовке войны Гитлером были фальшивые, ведь концентрация войск на нашей границе остается фактом и эта концентрация продолжается.

Правда, несмотря на такие установки Сталина, подготовка к войне у нас шла усиленно. Укреплялась Красная армия путем частичной мобилизации, увеличивалось производство вооружения и т. д. Но все это делалось не такими ускоренными темпами, какие требовались. По мере усиления угрозы войны, особенно к началу 1941 г., увеличились государственные резервы и мобилизационные запасы. За последние полтора года до начала войны общая стоимость наших государственных ма териальных резервов возросла почти вдвое и составила 7,6 млрд рублей.

О том, как были созданы резервы стратегического сырья, следует рассказать подробнее. В 1939 г. у Сталина возникла идея закупить на случай войны стратегические материалы, которых у нас было мало, и создать запас, о котором абсолютно никто не знал бы. Об этом он мне сказал с глазу на глаз и поручил действовать. В мое личное распоряжение он выделил большую сумму валюты.

В составе Наркомвнешторга находилось Таможенное управление, имевшее склады, предназначенные для хранения импортных товаров. И вот я решил создать, так сказать, в недрах Таможенного управления, но фактически от него независимую организацию по закупке и хранению стратегических материалов. Такая организация была создана. Но об этой организации ни Госплан, ни Наркомфин и никакие другие государственные органы ничего не знали. Эта организация подчинялась только и непосредственно мне как наркому внешней торговли. Во главе организации был поставлен инженер Васильев, который формально числился заместителем начальника Таможенного управления, а на деле был полностью от него независим и отчитывался в своей деятельности только мне.

За довольно короткий срок было закуплено за границей значительное количество высококачественного остродефицитного стратегического сырья: каучук, олово, медь, цинк, свинец, алюминий, никель, кобальт, висмут, кадмий, магний, ртуть, алмазы, ферровольфрам, феррованадий, ферромолибден, феррохром, ферромарганец, ферротитан, ферросилиций, молибденовый концентрат и др. Первоначально все это хранилось на таможенных складах, расположенных в приграничных районах. Когда же угроза войны стала реальной, я решил перебазировать эти запасы подальше от границы, в Оренбург, где для этой цели были освобождены большие хлебные склады. Сталин очень интересовался всем этим делом. Я ему регулярно докладывал о ходе закупок и образовании запасов, об организации их хранения.

В 1975 г. Васильев прислал мне письмо, в котором, вспоминая о проделанной тогда работе, писал, что в период Отечественной войны «советская промышленность свыше 70 % своей потребности в остродефицитных и стратегических товарах и сырье, необходимых для производства танков, самолетов, орудий, боеприпасов, удовлетворяла за счет запасов Минвнешторга».

В предвоенные годы у нас не хватало станков для расширения оборонной промышленности. В 1939 г. мы разместили в Германии большие заказы на станки. За несколько месяцев до начала войны с нами немцы предложили уменьшить исполнение этих, уже размещенных заказов на станки, пообещав разницу уплатить нам золотом. Стало ясно, что они сами форсировали производство оборонной промышленности.

Я принял германского представителя по экономическим вопросам в Москве Шнурре. Он предложил передать нам большое количество золота на сумму стоимости части заказов на станки, но, согласившись на это, мы бы лишились станков для нашей оборонной промышленности. Таких станков ни Англия, ни Америка нам не дали бы. Кроме того, отказываясь от части этих станков, мы усиливали оборонную промышленность Германии.