Так говорил Бисмарк!

Вечером, после девяти часов, за лесом на северной стороне видно было, что в Париже происходит большой пожар. Своеобразное зарево пылает над горизонтом в той стороне. Многие ходят смотреть на это. Гольштейн, рассматривавший зарево в комнате повара из окна, высказывает мнение, что действительно в городе пожар. С ним соглашается и Вольманн. Однако это обман зрения, потому что зарево не красного, а беловатого цвета. Шеф, приказавший позвать меня, чтобы дать мне какое-то поручение, и которому я доложил об этом явлении, заметил: «Это возможно. Я и сам уже видел это. Но мне кажется, это скорее отблеск снега. Прежде всего надо понюхать».

Затем я сделал извлечение из статей Брауна о Франции и о международном праве для «Монитера». В общих чертах там говорилось следующее: «Со стороны Германии война велась с намерением как можно более щадить Францию. Мы действовали сообразно Женевской конвенции, даже когда французы нарушали ее, и нарушали самым вопиющим, грубым образом, оставляя на произвол судьбы наших раненых, дурно обращаясь с ними и грабя наши санитарные обозы. Шеридан удивлялся, что победитель дает себя грабить побежденным, уплачивая терпеливо и охотно за удовлетворение своих нужд чрезмерные цены, требуемые населением. С другой стороны, английские репортеры сообщали, что война все более и более принимает характер средневековой истребительной борьбы. Если признать это, то вина лежит только на французах.

«Король в начале войны объявил в манифесте, что он ведет войну лишь с вооруженными силами Франции, а не с мирными гражданами ее. Отсюда стараются вывести заключение, что мы должны бороться лишь с империей, а не с республикой, перед которой мы, кажется, должны были бы положить оружие. Что касается мирных граждан, то оказывается, что ни вольных стрелков, ни тех, кто их поддерживает, мирными гражданами считать нельзя. Все авторитеты в области международного права, от Ваттеля до Блунчли и Галлера, согласны в том, что снисходительное обращение с мирным населением основывается на том предположении, что между солдатами и гражданскими людьми существует вполне ясная демаркационная линия и что обыкновенный гражданин воздерживается от тех враждебных действий, которые лежат на обязанности солдата. То, что солдат должен делать, гражданин не должен, и если он делает, не будучи солдатом, то он совершает военное действие против чужеземцев, проникших в его страну. Поэтому он теряет право гражданина, не приобретая прав солдата. Последний может требовать, чтобы его щадили, когда уже он более не в состоянии вредить; первый же, напротив, убивающий, не будучи к тому обязанным, и поэтому уничтожающий упомянутую демаркационную линию, может быть обезоружен только посредством смерти. Положение о военнопленных для него не существует; он должен быть истреблен в интересах человечности. С той минуты, когда король Вильгельм открыл войну, выразившись: «Я веду войну против неприятельских войск, а не против мирных граждан», принц Жуанвильский обратился с воззванием к французским крестьянам, в котором он взывал к уничтожению наших солдат посредством изменнических убийств».

В одиннадцать часов ночи король прислал шефу записочку, написанную карандашом на оторванном клочке почтовой бумаги, в которой содержалось известие, что мы одержали при Лемансе большую победу. Министр, видимо, обрадован и растроган этим вниманием и, отдавая мне эту записочку для того, чтобы я телеграфировал о содержании ее, сказал: «Он думает, что военное начальство меня об этом не известит, поэтому и пишет сам».

Позднее составил для короля записку, основываясь на статье «Norddeutsche Allgemeine-Zeitung», имеющую предметом юбилей Роона. Перед тем как идти спать, я узнал, что в форте Исси замечена брешь.

Пятница, 13-го января . Рано утром туманно; после двенадцати часов – голубое небо. Пальба производится очень дружно. Гарлес обратился с просьбой к шефу по делам лютеранской церкви. Просьба заканчивается тем, что он вследствие болезни, постоянно возвращающейся к нему, вскоре должен будет покинуть свой пилигримский посох. Он вместе со своей партией желает осуществления ортодоксальной лютеранской немецкой национальной церкви (вследствие чего можно предположить, что он – враг унии, а следовательно, и униатской Пруссии [25] ); в последнее время он сблизился с католическими епископами. Его цель – создать протестантского папу, и он сам всего охотнее занял бы это место. Бордоская делегация делала попытку склонить папу принять на себя мирное посредничество и, кажется, в Риме не прочь взяться за это дело, так как там думают, что делу возможно придать такой оборот, чтобы значение папы могло возвыситься вновь.