Так говорили в советских комедиях

48. — Мне теперь из этого дома есть только два пути: или я ее веду в загс, или она меня ведет к прокурору… (Саахов)

— Не надо. (Джабраил)

— Сам не хочу. (Саахов)

49. — Помните, товарищи, вы наконец должны оправдать оказанное вам высокое доверие. А за нее отвечаете головой. (Джабраил)

— Будем стараться, дорогой товарищ Джабраил! (Трус, Балбес, Бывалый)

50. — Сообразим на троих? (Шурик)

— Грешно смеяться над больными людьми. (Пациенты)

— Серьезно, я сбегаю, а? (Шурик)

— Отсюда не убежишь… (Пациенты)

— Есть один способ. (Шурик)

51. — Пиши с новой строчки. «Обед». Подчеркни. «От супа отказалась». В скобках: «суп харчо». Дальше… «Три порции шашлыка выбросила в пропасть». Теперь вино… «Разбила две бутылки»… (Балбес)

— Три. (Трус)

— Пиши «три»… (Балбес)

52. — Рубашки снимать? (Балбес)

— Как раз рубашки не обязательно… Ложитесь на живот. (Эдик)

53. — Ой! (Трус)

— Спокойно. Я еще не колю. (Эдик)

— Ах, нет еще. Скажите, а это не больно? (Трус)

— Всё зависит от диаметра иглы. (Эдик)

— Скажите, а у вас диаметр?.. Ай! Уже, да? (Трус)

54. — Лежите не двигаясь. Это новейшая вакцина замедленной усвояемости. Лежите, лежите… Иначе — «мементо мори». (Эдик)

— Моментально… (Трус)

— …в море! (Балбес)

55. — Фильтрующийся вирус ящура особенно бурно развивается в организме… (Эдик)

— Короче, Склихасовский! (Балбес)

— Тебе неинтересно — не мешай. Пожалуйста, дальше… (Трус)

— Особенно бурно развивается в организме, ослабленном никотином, алкоголем и… (Эдик)

— …излишествами нехорошими. (Трус)

56. Предатель, подлый наемник! Иуда, подлец! Сколько тебе заплатили? Развяжите меня! Ничтожество! Продажная шкура! Пустите меня! Бандит! Дрянь, тупица, хамелеон! Негодяй! Алкоголик, фольклорист несчастный! (Нина)

57. — Никак не ожидал вашего прихода. Это такая неожиданность для меня… Я, извините, переоденусь… (Саахов)

— Не беспокойся! В морге тебя переоденут! (Шурик)

58. — Мы пришли, чтобы судить тебя по закону гор. За то, что ты хотел опозорить наш род, ты умрешь, как подлый шакал. (Шурик)

— Вы… Вы не имеете права. Вы будете отвечать за это! (Саахов)

— За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью сестры и памятью предков. (Шурик)

— Нина… Нина, остановите их! Мы с вами современные люди. Ну, это же средневековая дикость! Я нарушил этот кодекс, но я готов признать свои ошибки… (Саахов)

— Ошибки надо не признавать, их надо смывать кровью. (Нина)

— Вы не имеете права… Это самосуд! Я требую, чтобы меня судили по нашим советским законам… (Саахов)

— А покупал ты ее по советским законам? Или, может, по советским законам ты ее воровал? Прекратим эту бесполезную дискуссию. Сестра, включи телевизор погромче, начнем… (Шурик)

59. Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире! (Трус)

60. — Прошу садиться! Садитесь! (Судья)

— Спасибо, я постою. (Саахов)

— Гражданин судья, а он не может сесть! (Балбес)

3. «Бриллиантовая рука» (1969)

Авторы сценария: Я. Костюковский, М. Слободской, Л. Гайдай

В ролях:

Сеня — Юрий Никулин

Геша — Андрей Миронов

Лёлик — Анатолий Папанов

Надя — Нина Гребешкова

Управдом — Нонна Мордюкова

Майор — Станислав Чекан

Володя — Владимир Гуляев

Анна Сергеевна — Светлана Светличная

В 1969 году Леонид Гайдай во второй раз бьет собственный рекорд — «Бриллиантовая рука» становится еще популярнее и финансово успешнее «Кавказской пленницы». В течение целых одиннадцати лет никакая из советских картин не будет в состоянии обогнать «Руку» (осуществить это удастся лишь суперхитам 1980 года «Москва слезам не верит» и «Пираты XX века»).

«Бриллиантовая рука» — третий и последний фильм, придуманный и написанный Гайдаем совместно с драматургами-остроумцами Костюковским и Слободским. Нанизанный на цепь традиционных гайдаевских трюков и погонь сюжет оказался окончательно криминализованным (даже по сравнению с «Кавказской пленницей»). Впервые у Гайдая на экране активно действует милиция, причем ее представители, выведенные режиссером, находятся в опасной близости от карикатуры.

Надо заметить, одной из главных мишеней этого смелого (и даже дерзкого по тем временам) фильма были второсортные кино- и литературные детективы, прославляющие милицию и порицающие уголовный элемент. Случай фактически уникальный: пародия оказалась в десятки раз популярнее тех штампованных однодневок, которые она высмеивала.

Другая сатирическая мишень — представители общественности. Это зачастую назойливое явление советской действительности великолепно воплотила в своей героине-управдомше Нонна Мордюкова. Ее нелепых и заносчивых выражений, ушедших в народ, оказалось ничуть не меньше, чем ядовитых и порочных реплик, произносимых персонажами-контрабандистами Папанова и Миронова.