Так и будет?

«Значит. На завод под руководством Рохли Виктора Ивановича для подготовки к переоборудованию вы отправитесь сегодня после нашей встречи. Вы должны понимать, что законы военного положения жестче и строже, поэтому рекомендую беспрекословно выполнять приказы вышестоящего руководства. Понятно?»

«Понятно» — хором ответили сотрудники.

«Виктор Иванович, пожалуйста» — протянул он руку к Рохле.

Сухой мужчина лет пятидесяти с впадшими щеками сделал шаг вперед. Он провел рукой по черным волосам, пригладил толстые усы ровно над верхней губой, поправил черные квадратные очки и заговорил сипловатым, глухим прокуренным голосом:

«Здравствуйте, работники завода по производству оборонных плазменных щитов. Со мной вы не знакомы, но скажу сразу — времени привыкать друг к другу у нас нет. Давайте просто работать и поставлять столько щитов, сколько нужно для отражения атак противника. Договорились?»

«Да, Виктор Иванович!» — ответил офис.

Рохля, Фокс и Памонов пожали друг другу руки, и Фокс с Памоновым ушли. Рохля скомандовал: «За мной! На завод!»

Глава 18. ОПЩ

Прошло три недели беспрерывной работы на заводе ОПЩ — так сокращенно назвали оборонные плазменные щиты. Вместо Рохли заводом теперь управлял специалист военно-химической промышленности, Легат Секретной Резервной Службы Корбат Клим Климович. Он был обязательным, дотошным до жути и упёртым правдорубом, постоянно припоминающим, что «просидел на Севере столько лет не для того, чтобы буи пинать, когда стране нужна поддержка».

В Едином Государстве вместо постоянной армии действовала Секретная Резервная Служба (СЕКРЕЗ). Правда, информация о ней была строго засекречена для всего Государства, за исключением Северного округа — его жители и составляли штат СЕКРЕЗ, которым с самого рождения определяли судьбу тягот и лишений службы.

На протяжении трех недель Пьер впитывал огромное количество информации про физические и химические свойства плазмы, способы ее обработки и конструкцию щитов. Ему даже один раз приснился Рахула с лабораторной колбой в руках вместо цветов…

30 декабря большие электронные часы на стене завода противно запищали, сообщая о конце рабочего дня. Пьер отложил на верстак вакуумный прессователь плазмы и отодвинул две металлические балки на колесах, в которые он запрессовывал плазму. Прозвучал знакомый электрический голос из колонок завода:

«Внимание! Внимание! Внимание!»

Диктор сообщил об обращении Диктатора Единого Государства Семигорова Юпитера Норовича. Из колонок раздался резкий, почти кричащий голос Диктатора, который в агрессивной манере начал свой монолог, обращенный к жителям:

«Рабочие, медработники, генералы, военруки, легаты, курсанты Секретной Резервной Службы и сотрудники Мохэк, участвующие в боях за Южный округ и контролирующие безопасность в других округах, Правление второго ранга, осуществляющее управление, главы округов… хочу вам сообщить, что войска Единого Государства продвинулись на Юг и заняли северную часть Южного округа. Рубеж перемещен на двести тридцать километров южнее. Призываю работать всех активнее для эффекта инерции! Жители страны, послезавтра в ноль часов ноль минут наступит Семьдесят девятый год, поэтому разъясняю режим работы с тридцать первого декабря по второе января. Работники текстильной и продовольственной промышленности оканчивают работу в 18:00, а вновь приступают к работе первого января, но с десяти утра, далее по распорядку. Работники логистической, информационной сферы, МинОхЭк и СЕКРЕЗ заступают в работу с восьми утра Тридцать первого декабря до восьми вечера первого января. Далее по распорядку. Работники оборонной промышленности тридцать первого декабря — по распорядку, а первого января с шести утра. Далее по распорядку».

Обращение закончилось, Пьер грустно вздохнул, сложил перчатки и направился к выходу с завода.

Ночью он спал плохо — ему снился сон, но не осознанный, а какой-то бред. Рахула в красном халате с белой бахромой и сапогах, убегал от него с подарком, перевязанным красной ленточкой. Пьер во сне пытался догнать его, но это ему не удавалось, и он кричал: «Рахула, стой! Куда ты? Это я — Пьер!». А Рахула отвечал ему своим звонким голосом: «Внимание! Внимание! Внимание!».

И Пьер ничего не мог сделать, это был самый обыкновенный сон, в котором личность Пьера не участвовала абсолютно, а мозг нахально преобразовывал полученную информацию, как тому вздумается. Пьер проснулся не от будильника, а от злости на свой мозг. Как можно так коверкать факты и события. А главное зачем?

31 декабря впервые на экране телевизора появилось квадратное грубое лицо Диктатора с густыми черными бровями и черным чубом волос, выглядывающем из-за черной фуражки. Раздался кричащий резкий голос Семигорова: