Так хочу быть рядом

Ева ясно поняла, что должна делать.

Оставалось полтора часа, в течение которых танцоры гримируются и меняют костюмы. Ева сделала важный телефонный звонок. Нужно найти Оливера Дамсона и сообщить о своем решении. Важном и окончательном.

Будучи в Париже, Грифф избегал посещения Гранд-опера, а сегодня поднимался по ступеням, ведущим в это великолепное здание, и понял, почему его считают одним из величайших домов оперы и балета.

Фасад здания был украшен ангелами и горгульями, но даже он не шел в сравнение с внутренним убранством. Величественные мраморные лестницы, ослепительно прекрасные люстры, потрясающая роспись на потолке, всевозможные балюстрады и балконы. И конечно, все это величие дополняло главное сокровище – сцену.

Знаменитая сцена, на которой выступает Ева Хеннесси, простая девушка из маленького австралийского городка.

Грифф надел новый черный костюм и галстук-бабочку. Никогда прежде он так не нервничал, как сейчас. Где-то за этим величественным бархатным занавесом его ждет Ева.

Его Ева.

Когда он занял свое место, его хладнокровие испарилось.

Грифф пытался сосредоточиться на программе. Его удивляло, что из всех известных балетов Ева выбрала историю о молодых влюбленных. Он не мог не думать о собственном злополучном романе, в душе проснулось чувство вины.

Он посмотрел на фотографию Евы на программке. Черно-белое изображение подчеркивало элегантность тонкой шеи и плеч, создавало контраст между бледной кожей и черным цветом волос.

Как она прекрасна!

Скоро она предстанет перед ним в танце.

Он закрыл программку и решил расслабиться, наблюдая за зрителями, заполнявшими зал. Гламурные парижане в модных нарядах. Интересно, кто-нибудь из них задумывался о корнях Евы? О ее жизни в маленьком прибрежном городке Австралии?

Сколько же усилий приложила она, чтобы попасть сюда! Только талант и природные данные могли привести на эту сцену танцовщицу. Остальное далось тяжелым трудом и упорством.

Ева многого достигла. Грифф не мог даже представить, что она согласится покинуть это место.

Этот вечер стал откровением для Гриффа. «Ромео и Джульетта» – умелое сочетание остроумия, юмора, романтики и трагедии, приправленное завораживающей музыкой Прокофьева и изысканной красотой танца. Он не ожидал, что будет настолько очарован и тронут.

Сюрпризов оказалось много. Во-первых, он ожидал увидеть девушек в пачках и на пуантах, с собранными в пучок волосами. Танцоров-мужчин в облегающем трико и с нелепыми выпуклостями ниже пояса. Но в спектакле все были одеты в богато украшенные костюмы эпохи Возрождения. На протяжении первого акта Ева – Джульетта танцевала в розовом платье, доходившем ей до голени. Волосы аккуратно убрали от лица, закрепив на затылке, откуда они рекой спускались на спину.

Она выглядела прекраснее, чем в его самых смелых мечтах. Грифф не мог отвести от нее глаз, едва смел дышать.

Быстрая и изящная, она порхала по сцене, безупречная и неотразимая во всех смыслах этого слова, глубоко вжилась в свою роль. Ее влюбленный взгляд на Ромео разрывал Гриффу душу.

Неудивительно, что она любит мир балета. Балет отвечает ей взаимностью.

Ему даже хотелось убить ее партнера по танцу с безупречным телосложением и прекрасной танцевальной техникой.

В конце третьего акта Ева вышла на поклон, зрители поднялись, чтобы выразить свое восхищение. Ей дарили букеты и бросали цветы к ногам. Аплодисменты не смолкали.

Несомненно, Ева принадлежит сцене.

Раскрасневшаяся и взволнованная, Ева вернулась в гримерную с охапками цветов. Она достигла того, что многие считали невозможным, танцевала хорошо, как никогда. Она довольна выступлением.

Ева села около зеркала, отодвинув цветы в сторону, и принялась снимать накладные ресницы, которые хорошо смотрелись на сцене, но в обычной жизни выглядели неестественно на лице. Оставалось снять сценический грим.

Когда лицо было очищено, Ева заметила букетик белых маргариток с прикрепленной запиской. Маргаритки привлекли ее взгляд, заметно отличаясь от пышных роз, гвоздик и лилий. Она любила эти незатейливые цветы. И Грифф знал об этом, даже подарил ей их на выпускной.

Мысли вмиг замерли, когда она увидела знакомый почерк. Сердце, казалось, перестало биться от волнения.

«Я в Париже, посетил твое выступление. Прости, что только сейчас. Может, увидимся после спектакля?

Грифф».

Грифф здесь? Хочет увидеться?

Ева вскочила, уронив стул в спешке. Она бежала к дверям раздевалки. Где он будет ее ждать? В фойе? Или проберется за кулисы? Знает ли он, кого спросить? Если бы знала, что он приедет, она бы обо всем договорилась.

Она распахнула двери.

Вот он идет по коридору, божественно красивый в черном смокинге.

Сердце забилось сильнее. Ева дрожала, не смея поверить, что это действительно Грифф.

Здесь, в Париже.

– Привет, – прошептала она.

– Привет.

Грифф выглядел сногсшибательно. Высокий и широкоплечий, с небрежно зачесанными волосами.