Так кто же развалил Союз?

Возвращаюсь на Манежную площадь. Митинг здесь продолжается. На одном из балконов гостиницы «Москва», этаже на седьмом или восьмом, стоит человек в синем костюме в окружении других людей. Говорят, что это Жириновский. Время от времени он поднимает руку, как бы приветствуя тех, кто находится здесь, внизу. «Козел!.. Сволочь!.. Фашист!..» — несется в ответ. Говорят, после, когда меня уже не было на площади, этот деятель спустился вниз и даже пытался выступить. Однако ему не дали, чуть не побили.

На защиту Белого дома

Иду к манежу. На тех БТРах, что подошли недавно, само собой разумеется, уже толпы народа. С одного из них через мегафон говорит депутат Краснопресненского райсовета Иванов. Он сообщает, что Ельцин и другие российские руководители находятся на своем месте в Белом доме. Есть опасность его штурма, а народу вокруг здания не так много. Поэтому они просили, кто может, прибыть к Белому дому. Однако на этот призыв пока никто не откликается.

В толпе то и дело попадаются люди, злорадствующие по поводу переворота: «Что, дождались, демократы?! Скоро всем вам будет крышка!»

Вдруг раздается какой-то шум. Все бегут к тому углу Манежа, который обращен к журфаку МГУ. Та самая монтажная машина, которая была возле гостиницы «Москва», уже здесь. Водитель стрелой прижал к углу здания зеленую военную машину, которая пытается проехать на площадь. Что за машина? По виду похожа на пожарную. Люди раскрывают задние дверцы. Какие-то баллоны. «Да это же газ!» — кричит кто-то. Вот какая техника подтягивается к традиционному месту митингов.

Вскочив на подножку монтажной машины, депутат Иванов спрашивает у водителя его имя и объявляет во всеуслышание:

— Запомните имя этого героя — Сергей Лукьянов, — (не уверен, правда, что я хорошо расслышал это имя. О.М.) — На следующих выборах его надо избрать депутатом!

Иванов еще раз обращается к толпе с призывом идти к Белому дому: там складывается тревожная обстановка.

— Давайте разделимся пополам, — говорит он. — Часть останется здесь, а часть пойдет туда.

Я решаю идти к Белому дому. Время, по-моему, 13–30 (непосредственно в ходе тех событий недосуг было всякий раз взглядывать на часы). Колонна, конечно, более жидкая, чем обычно во времена демонстраций «ДемРоссии» (все сравниваю происходящее с ними). Однако по мере движения она становится полнее.

Крики: «Ель-цин! Ель-цин! Ель-цин!», «Долой КПСС! Долой КПСС! Долой КПСС!»

Кое-где в колонне флаги России. Транспарантов почти нет: не готовились к демонстрациям.

Продавщицам Военторга, глазеющим в окна: «Бросайте работу! Идемте с нами!» «А кто же работать будет?» — отвечают те. «Закрывайте лавочку! Не обслуживайте хунту!»

Маленький бородатый еврей, быстро вышагивающий в колонне, обгоняющий всех, призывает бить коммунистов. Я возражаю: «Бить никого не надо». «Это мое. Это никого не касается», — как-то странно произносит он и быстро-быстро идет вперед. В самом деле, кто знает, какие там у него с коммунистами личные счеты. «Эй, пузатые, скоро вас всех повесят!» — кричит он нескольким действительно пузатым чиновникам в штатском, с любопытством взирающим на шествие из ворот Министерства обороны.

У меня то и дело завязывается короткий обмен репликами с теми, кто оказывается рядом. «Вы думаете, из этого что-нибудь получится?» — спрашивает меня загорелая женщина лет 40 45 в белых джинсах и широкой блузке, вышагивающая рядом широким мужским шагом. «Из чего «из этого»?» — переспрашиваю я. «Ну, из этих демонстраций, из этих протестов.» — «Конечно, получится», — заверяю я, хотя и сам не знаю, получится или нет. Никто ничего не знает, где что происходит и чем все это кончится. У них власть, у них сила…

Какой-то мужик из числа соседей по колонне рассказывает, что вчера, то есть 18-го, сразу же после салюта (был какой-то «день») он слышал перестрелку в Кремле (живет неподалеку). Что еще за перестрелка?

За Арбатской площадью параллельно колонне демонстрантов, ставшей к этому времени уже весьма внушительной, по Новоарбатскому проспекту робко течет ручеек из машин. Едут шагом. Пассажир одного из такси бросает демонстрантам через спущенное стекло: «Ну что, дождались, демократы?!» Что тут началось! Я думал, его разорвут на части. Если бы не утихомиривающие голоса людей рассудительных, так бы оно, наверное, и случилось. Кончилось тем, что один из демонстрантов взгромоздился на капот машины спиной к подлецу-пассажиру. Так и ехал. Водитель не осмелился его согнать.

По сторонам улицы множество зевак. «Пошли Ельцина спасать!» — крикнул я им. «Мы не Ельцина мы себя спасать идем», — поправил меня сосед по колонне.

Во главе колонны та самая монтажная машина (не знаю, как она точно называется). На ней куча народа, российский флаг. Время от времени водитель сигналит в такт каким-то скандируемым лозунгам (сами они мне не слышны): «Та-та та-та-та та-та-та-та та-та!» Это, должно быть, звездный час парня. Думаю, никогда в жизни у него ничего подобного не было. Да и вряд ли будет.