Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

1 сентября Германия напала на Польшу, а 3 сентября Риббентроп отправляет в Москву телеграмму, в которой предлагает Кремлю начать оккупацию советской сферы влияния в Польше.

5 сентября, в официальном ответе на предложение нацистов напасть на Польшу с востока, Молотов сообщал, что это будет сделано в подходящее время, но это время еще не наступило. Он считал, что излишняя поспешность может нанести ущерб, но одновременно настаивал на том, чтобы немцы скрупулезно соблюдали демаркационную линию, согласованную в секретных статьях германо-советского пакта.

8 сентября Риббентроп в телеграмме Шуленбургу вновь указал своему послу, что

«считал бы неотложным возобновление бесед германского посла с Молотовым относительно советской военной интервенции в Польшу».

В ответ Молотов вновь тянет время. Сталин был явно поражен потрясающими военными успехами нацистов. Он уже почувствовал свой стратегический просчет относительно оценки возможности и желания Запада победить Германию, данной им на политбюро 19 августа.

А 15 сентября Риббентроп еще раз настойчиво напомнил Кремлю:

«Варшава будет занята в ближайшие дни… Германия приветствовала бы начало советских военных операций именно теперь».

Гитлер явно надеется, что после того как Советы нападут на Польшу, Англия и Франция объявят ей войну и это в дальнейшем обезопасит его от возможности повторения ситуации ПМВ, когда Германия попала в тупик из-за того, что была вынуждена вести борьбу одновременно на два фронта. Для Сталина же такой вариант развития событий был совершенно неприемлем.

Поэтому Кремль откровенно тянул время, для того чтобы не сделать опрометчивого шага, прежде всего, желая выяснить, как Запад будет выполнять свои гарантии, данные им Польше. Если бы Франция начала генеральное наступление на фашистов с запада, а Англия поддержала бы его своими ВВС, то СССР ни в коем случае не стал бы вводить свои войска в Польшу. Ведь у Москвы не было никаких обязательств перед Берлином по использованию Красной армии во время германо-польского военного конфликта.

Надо сказать, что к 16 сентября основная часть польских войск была полностью блокирована немецкими нацистами в варшавском треугольнике и в районе Познани. Польское правительство скрывалось на границе с Румынией и фактически не контролировало страну. Немцы уже вышли на линию на 150–250 километров восточнее, чем это предусматривал секретный протокол к советско-германскому пакту о ненападении. В этой ситуации отказ Кремля от вступления Красной армии в Восточную Польшу был бы равносилен отказу от пакта с Германией и, как результат этого, выходом фашистов в ближайшие недели к границам СССР с непредсказуемыми последствиями.

В тоже время, Англия и Франция формально объявив Германии войну, практически никаких военных действий против немцев так и не предприняли, явно бросив Варшаву на произвол судьбы. В этих условиях Сталин принимает решение о вводе Красной армии на территорию Восточной Польши, и 17 сентября польскому послу в Москве была вручена нота с официальным объяснением советской позиции по этому вопросу:

«Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это означает, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей».

Собственно говоря, в международной практике на тот момент времени не было какого-либо нормативного документа, определяющего признаки распада того, или иного государства и порядок прекращения договоров с распавшимся государством. Однако пример того, как надо было поступать с распавшимся государством незадолго до этого показала Англия, создав тем самым исторический прецедент.

После того как Словакия, при явном вмешательстве Германии во внутренний конфликт, происходивший в Чехословакии, в одностороннем порядке 14 марта 1939 года объявила декларацию о своей независимости, и, несмотря на то, что эта декларация в тот момент времени не была еще признана Прагой, Чемберлен в английском парламенте объявил:

«Эта декларация покончила изнутри с тем государством, незыблемость границ которого мы гарантировали. Правительство Его Величества не может считать себя далее связанным этим обещанием».