Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

Германскому послу был дан ответ, что улучшение советско-германских отношений должно осуществляться постепенно посредством ряда практических шагов, а визит германского министра невозможен без его тщательной подготовки. При этом нарком вновь напомнил о многолетней антисоветской направленности внешней политики Германии.

Рано утром 19 августа Шуленбург еще раз настаивал в беседе с Молотовым на немедленном приезде германского министра в Москву, но вновь получил отказ, хотя в полученном письме Риббентропа практически открытым текстом было написано, что необходимо урегулировать германо-советские отношения до начала военного конфликта с Польшей. Вот выдержка из текста этой телеграммы:

«При нормальных обстоятельствах мы, конечно, тоже были бы готовы добиваться улучшения германо-русских отношений через дипломатические каналы и делать это традиционным путем. Но в сложившейся ситуации, по мнению фюрера, необходимо использовать другие методы, способные привести к быстрому результату.

Германо-польские отношения ухудшаются день ото дня. Мы не должны упускать из вида, что инциденты могут произойти в любой момент, что неминуемо приведет к открытому конфликту.

Фюрер считает необычайно важным, чтобы возникновение германо-польского конфликта не застало нас врасплох, пока мы добиваемся выяснения германо-русских отношений. Поэтому он считает предварительное выяснение необходимым хотя бы для того, чтобы суметь учесть русские интересы в случае такого конфликта, что, конечно, будет сложно без проведения предварительного выяснения».

Москва намек поняла, и уже вечером 19 августа после обсуждения вопроса на Политбюро Кремль согласился на приезд Риббентропа, однако датой планируемого визита было указано 26 или 27 августа.

20 августа Гитлер обратился к Сталину с личным посланием. В нем говорилось, что в любой день может разразиться кризис, в который, возможно, окажется вовлеченным Советский Союз, если он не согласится на подписание с Германией договора о ненападении:

«Поэтому я еще раз предлагаю Вам, принять моего министра иностранных дел во вторник 22 августа, самое позднее, в среду 23 августа. Имперский министр будет облечен всеми чрезвычайными полномочиями для составления и подписания пакта о ненападении».

Поскольку полной уверенности в ответе Сталина у Гитлера до последнего момента не было, то он параллельно с предложением Москве Берлин предложил Англии принять 23 августа для переговоров Геринга, и Лондон ответил согласием на этот визит. Гитлер явно желал подстраховаться от возможной неудачи в Москве. И только после того как советско-германский пакт был подписан, Великобритании было сообщено об отмене визита Геринга.

Фактически сложнейшее политическое решение Сталина в пользу пакта с Германией окончательно было сделано только 19 августа. А 21 августа состоялось последнее заседание военных делегаций трех стран. Ответа на поставленный Советским правительством вопрос о проходе советских войск через территорию Польши и Румынии получено так и не было. В этой связи Ворошилов заявил, что нет практической необходимости собираться на новые заседания до того как будут получены соответствующие ответы от английского и французского правительств. А ответы эти и не могли быть даны ни Лондоном, ни Парижем, поскольку Польша категорически отказалась допустить советские войска на свою территорию.

23 августа в Москву с официальным визитом приехал министр иностранных дел Германии Риббентроп. В ходе этого визита был подписан договор о ненападении между Германией и Советским Союзом и секретный протокол к нему.

Немецкая дипломатия после начала польской войны. После того как польская армия была в значительной степени разгромлена и деморализована, немцы стали настойчиво предлагать русским как можно скорее забрать предназначенный для них в соответствии с секретным протоколом кусок польской территории. Так, например, в телеграмме Шуленбургу от 8 сентября Риббентроп подчеркивал, что