Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

«Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит, добровольно или вынужденно, в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта совершенно определённо стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на Западе и политические цели Польши на Востоке, прежде всего на Украине, могут быть обеспечены лишь путём заранее достигнутого польско-германского соглашения. Он, Каршо-Седлевский, подчинит свою деятельность в качестве польского посланника в Тегеране осуществлению этой великой восточной концепции, так как необходимо в конце концов убедить и побудить также персов и афганцев играть активную роль в будущей войне против Советов. Выполнению этой задачи он посвятит свою деятельность в течение будущих лет в Тегеране».

Естественно, что полученный 19 ноября от Варшавы ответ не мог удовлетворить аппетиты Гитлера, и уже 24 ноября Гитлер издает секретную директиву о подготовке к внезапному захвату немецкими войсками Данцига, который планировалось осуществить по возможности одновременно с захватом Мемельской области. При этом Гитлер исходит из того, что как Данциг, так и Мемель можно будет захватить с помощью местных нацистов и демонстрации военной силы, не прибегая к войне с Польшей и Литвой. По этому поводу в директиве Гитлера сказано:

«Действия строить с расчетом на захват Данцига быстрым ударом, используя благоприятную политическую обстановку. Война с Польшей в планы не входит».

Однако несмотря на уже принятую директиву по захвату Данцига, Гитлер, тем не менее, не оставил своих попыток склонить польских руководителей к «добровольному» военному союзу с Германией на условиях безоговорочного повиновения Варшавы. С этой целью 6 и 26 января 1939 года были проведены два раунда переговоров между Риббентропом и Беком.

В первом раунде переговоров Риббентроп вновь повторил немецкие требования о необходимости присоединения Данцига к Германии и строительстве экстерриториальной автострады и железной дороги, соединяющих основную часть Германии с Восточной Пруссией. Далее он успокоил поляков, сообщив им, что Гитлер «уже изложил нашу отрицательную позицию в отношении Великой Украины», давал понять Беку, что после удовлетворения Польшей германских требований в соответствии с пожеланиями правящих кругов Польши может быть разрешен вопрос о Закарпатской Украине и о совместной польско-венгерской границе.

После чего спросил Бека, не отказалось ли со своей стороны польское правительство от претензий маршала Пилсудского на Украину. На это Бек ответил, что поляки «уже были в самом Киеве и что эти устремления, несомненно, всё ещё живы и сегодня».

Бек в свою очередь заверял, что польское правительство в отношении Германии придерживается прежней дружественной политики и что оно относится отрицательно к так называемым гарантийным системам, обанкротившимся в сентябре. Польский министр также подчеркнул, что:

«Предложения канцлера не предусматривают достаточной компенсации для Польши и что не только политические деятели Польши, но и самые широкие слои польской общественности относятся к этому вопросу очень болезненно».

Это, по словам Бека, затрудняет разрешение гданьского вопроса в соответствии с германскими предложениями.

Во втором раунде переговоров, состоявшейся в Варшаве, Риббентроп вновь вернулся к уже известному германскому предложению о возвращении Данцига и создании автомобильной и железнодорожной линии через польский коридор. Кроме того, предложил Беку согласовать политику в отношении Советского Союза и Советской Украины.

В ответ на это, как записано в записи беседы: