Так легко сойти с ума (СИ)

— Ошибаешься, — прошипела Эва, согнувшись пополам, уходя от ножа и перебрасывая её через себя.

Снейк тут же вскочила на ноги. Противницы замерли друг напротив друга. Крейн выскользнул из комнаты, пока на него не обращали внимания.

— Хорош защитничек, — усмехнулась Эва.

Джулия лишь усмехнулась в ответ:

— Не буду тебя переубеждать. Потанцуем, дорогая?

Приподняв свитер, Джулия размотала хлыст, обвивающий её талию. Эва отскочила в сторону, чтобы оказаться вне зоны досягаемости. Она обернулась — её пистолет лежал в паре метров. Рейн метнулась к пистолету, когда почувствовала боль — Снейк достала её хлыстом. И когда она только успела подойти? Зашипев, словно разъярённая кошка, Эвелина схватила пистолет, резко развернулась и выстрелила, почти не глядя и падая на пол. Гадюка, крепко сжав зубы, безмолвно схватилась за плечо. Глаза её яростно сверкнули. Рейн тщательно прицелилась: у неё нет права на ошибку. Она не заметила Пугало, который выбросил руку в её сторону. Девушку заволокло туманом. Непроизвольно она сделала глубокий вдох. Человек в маске нагнулся к ней — и это было самое ужасное мгновение в её жизни. Никогда раньше она не испытывала такой всепоглощающей паники. Выронив пистолет, и прижав ладони ко рту, Эвелина Рейн завопила от страха.

— Заткни её, — прошипела Гадюка. — Или я её прикончу!

Крейн нагнулся и нажал точку на шее девушки, отчего та потеряла сознание. Затем доктор снял маску и подскочил к сообщнице.

— Ты ранена?

Джулия сделала глубокий вдох сквозь крепко сжатые зубы.

— Ничего серьёзного, — пробормотала она. — Задеты только мягкие ткани.

— Секунду, — доктор вколол ей обезболивающее и усадил в кресло, а затем присел рядом, осматривая рану. — Пуля внутри?

Женщина покачала головой.

— Навылет.

— Терпи…

— А куда я денусь, — зло отозвалась она.

— Ты не хочешь её убивать? — Джонатан кивнул в сторону Рейн, без сознания лежащей на полу.

— Нет, — покачала Гадюка головой. — Она мне ещё пригодится.

— Зачем?

— Если сейчас убить её, Лига пришлёт ещё кого-нибудь. Не факт, что это будет такой же зеленый киллер, как она. Она ведь доктор, а не убийца. Её готовили совсем для другого…

— И что с ней делать?

— Простить и отпустить, — съязвила Джулия.

— А если серьёзно?

— Накачай её наркотиками и отнеси домой. Пока она придёт в себя, пока всё вспомнит, мы успеем замести следы…

***

Джулия замерла. Нет, показалось — тишина. Крейн увёз Эву, надолго его это не займёт, а поэтому у неё было мало времени. Хорошо, что у неё всё было уже давно готово. Женщина переоделась, морщась от боли в раненом плече. Досадная оплошность, которая немного всё осложнит. Ничего страшного — не в первый раз. Раз её тут уже нашли, пора искать новое убежище, и желательно, чтобы Крейн о нём не знал. Написав на зеркале в ванной помадой одно лишь слово «Прощай», Гадюка подхватила свой чемоданчик, закрыла за собой дверь и растворилась в темноте подвала.

***

Джонатан вернулся в квартиру, которую делил с самым близким для него человеком. «С девчонкой разобрались. Как она на меня вышла? Чёрт! В покое они нас не оставят точно. Нужно что-то придумать. Лига. Эта чёртова Лига! У них везде связи. Нашли один раз, найдут и в следующий. А эта квартира уже засвечена. Нужно уходить отсюда. Нужно собрать вещи, перекантуемся в мотеле, пока не найдем более достойный вариант», — прикидывал мысленно он план дальнейших действий.

— Джулия, мы уезжаем! — крикнул Крейн, направляясь в комнату. — Джулия? Ты слышишь?

Но ответа не последовало. Дыхание доктора участилось. «Неужели девчонка была не одна? Как я мог оставить Джулию без присмотра? Что с ней?» — промелькнули в голове панические мысли.

Медленно ступая и практически не дыша, Крейн обошел всю квартиру. Следов Гадюки не было, как не было и признаков борьбы. Увидев опустошенную лабораторию, Крейн, словно раненый зверь, зарычал и бросился в комнату. Он распахнул шкаф и зло выдохнул:

— Гадюка!

«Этого не может быть! Не верю! — билось в мозгу. — А может она просто прячется?»

— Джулия, выходи, это я! Я один!

Ответом ему была гробовая тишина. «Сбежала», — с тоской понял Крейн.

Ему захотелось завыть от досады. Она сбежала. Бросила его. Как только стало жарко, она его бросила! Как он мог быть таким слепцом! Дурак! Идиот! Джонатана всего трясло от злости. Он взглянул на свои дрожащие руки. «Где твоя хваленая выдержка?»

Сбежала…

Он прошел в ванную комнату, чтобы умыться, чтобы прогнать этот ужас, но застыл в дверях. На зеркале губной помадой, ее любимой помадой, было написано всего лишь одно слово: «Прощай».

— Тварь! — в сердцах выкрикнул Джонатан и с силой ударил рукой по зеркалу.

Оно вмиг разлетелось на куски, жалобно звякнув. Мелкие его осколки врезались в кожу мужчины, но он уже не чувствовал боли. Эта рана была до смешного ничтожной. Сейчас кровоточила его душа…

Он кинул быстрый взгляд на кусочки зеркала, отражавшие его безумие и звериную ярость, и ринулся в комнату. Первым делом он перевернул стол и стулья, затем кресло, в котором любила отдыхать его женщина…

А была ли она когда-нибудь его? Эта мысль заставила его буквально взвыть от досады.