Так начиналась биология

К. Линней, будучи человеком верующим, попытался примирить религиозный миф о сотворении мира с естественно-научными фактами и данными. Согласно библейскому сказанию, все животные и растения были созданы в раю, который, как тогда считали, находился в междуречье Тигра и Евфрата, откуда распространились затем по всему земному шару. Будучи прекрасным знатоком природы, Линней, конечно, понимал всю нелепость этого мифа. Ибо немыслимо себе представить жизнь полярных животных, например белого медведя, песца и северного оленя, в жарком климате. Чтобы выйти из этого затруднения и обосновать «достоверность» библейской легенды, Линней прибег к вспомогательной «гипотезе», которая поражает своей наивностью и абсурдностью. По его предположению, бог сотворил животных и растения на острове, среди которого возвышалась высокая гора; на склонах ее можно было найти все климатические зоны — от полярной на ее покрытой снегами вершине и до тропической у ее подножия. Животные и растения были будто сотворены в соответствующих их организации высотных зонах, где и жили до того момента, когда море начало отступать и остров соединился с сушей. По мере этого соединения животные и растения стали расселяться по лику Земли, размножившись в соответствующих широтных зонах.

По справедливому замечанию известного швейцарского ботаника Альфонса де Кандоля, такую гипотезу «знаменитый швед мог создать только в момент умственного затмения». Таким образом, попытка Линнея примирить науку с религией потерпела поражение, а сам он как ученый оказался в весьма нелепом положении.

Однако научная систематика животных и растений, созданная Линнеем, имела огромное положительное влияние на дальнейшее развитие биологии вообще и особенно ботанических наук. Его классификация вызвала небывалый интерес к исследованию и описанию природы. К европейским ученым стали стекаться коллекции растений из всех частей земного шара, и в несколько десятков лет число изученных и названных растений достигло 100 000, то есть удесятерилось.

Представления о природе в XVI–XVIII столетиях

Эпоха возрождения пробудила огромный интерес к изучению природы. Во всех областях биологических наук начинаются исследования, которые приводят ко все более глубокому познанию природы. Характеризуя эту эпоху, Энгельс писал: «Главная работа в начавшемся теперь первом периоде развития естествознания заключалась в том, чтобы справиться с имевшимся налицо материалом. В большинстве областей приходилось начинать с самых азов»[19].

Биологическая наука начинает подразделяться на отдельные конкретные отрасли знаний. Возникают и развиваются такие дисциплины, как систематика, анатомия, морфология, физиология животных и растений, позднее разрабатываются основы сравнительной анатомии. XVII и XVIII столетия отмечены изобретением микроскопа и развитием техники микроскопических исследований, что позволило открыть мир микробов и невидимое невооруженным глазом строение организмов.

Накапливающийся фактический материал результатов исследования природы означал вместе с тем мысленное расчленение ее на отдельные части, разделение вещей и явлений на определенные группы с целью обособления их друг от друга для более детального исследования. Это способствовало дифференциации естественных, в том числе и биологических наук.

Из-за мысленного расчленения природы на отдельные области у естествоиспытателей и философов создается ложное представление, будто природа представляет собой совокупность обособленных, не связанных между собой неизменных предметов и явлений. Поэтому и анализ — мысленное расчленение предметов и явлений — рассматривался как конечная цель исследования природы, как единственный исчерпывающий метод ее познания.

Этот период в развитии естествознания Ф. Энгельс определяет как метафизический. С точки зрения метафизиков, природа, с тех пор как она возникла, остается неизменной. Планеты, однажды приведенные в движение таинственным «первым толчком», продолжают кружить по предначертанным им орбитам. Звезды всегда покоятся на своих местах. Земля и все живые существа на ней остаются неизменными с начала своего сотворения.

Метафизические взгляды на природу усиленно поддерживаются господствующими классами и духовенством, так как они полностью оправдывают и утверждают целесообразность буржуазного строя, его вечность и незыблемость.

«Высшая обобщающая мысль, до которой поднялось естествознание рассматриваемого периода, — пишет Ф. Энгельс, — это — мысль о целесообразности установленных в природе порядков, плоская вольфовская телеология, согласно которой кошки были созданы для того, чтобы пожирать мышей, мыши, чтобы быть пожираемыми кошками, а вся природа, чтобы доказывать мудрость творца»[20].