— Ваше счастье, что нет, — хмуро ворчу я, затем злобно зыркаю на этих несчастных придурков и ухожу в кухню. Сажусь за стол и возвращаюсь к своему занятию. Какое-то время из комнаты не доносится никаких звуков, но затем в дверном проёме появляется Риткина морда с наидебильнейшей улыбкой:
— Алён…
— Нет! — даже рта не даю ей раскрыть. — Отвали. Не пойду я с тобой никуда.
Девушка резко делается самой сутью обиды и понуро возвращается в комнату.
— Лёнь… — слышу приглушённо.
— Я с тобой точно не пойду, — фыркает друг.
— Нет… ты… — а дальше её голос стихает почти до шёпота, и я уже ничего не слышу.
Так. На чём я остановилась? Ах, да… Мелисса шагнула во тьму комнаты, держа наготове свой полуавтоматический RK-13, заряженный разрывными патронами… Или обычными патронами? Может, стоит изменить цифру в названии оружия, а то тринадцать, вроде, несчастливое число. Хотя я не думаю, что Лис вообще волнуют какие-то дурацкие суеверия…
От решения вселенской проблемы о том, какой номер дать оружию, меня отрывает Лёнька. Парень проходит в кухню, берёт со стола сигареты, пепельницу, садится напротив и закуривает.
— Ну как? — спустя некоторое время осведомляется друг и кивает на нетбук. — Получается?
Неопределённо пожимаю плечами:
— Да вроде.
Через минуту прибегает Рита. Тоже берёт сигарету из Лёнькиной пачки и закуривает. Становится у окна, максимально близко ко мне, и даже не удосуживается открыть форточку. Моментально становлюсь мрачнее тучи и утыкаюсь носом в маленький монитор нетбука. Пытаюсь закончить чёртову мысль, чем ещё больше раздражаюсь. Так… заряженный разрывными патронами… патронами…
— Вы специально пришли надышать мне тут сигаретами? — наконец не выдерживаю и ворчу.
— С каких это пор тебе не нравится запах сигарет? — удивляется Лёнька.
— Да он как бы никогда мне не нравился.
— Но ты же тоже куришь… — друг делает паузу, а затем исправляется: — Иногда.
— То, что я курю иногда, — делаю акцент на последнем слове, — ещё не значит, что мне нравится, когда на меня дымят в два горла, –поворачиваюсь к Ритке и дарю ей укоризненный взгляд.
— А я-то что сделала? — возмущается она, после отходит к другому краю окна. — Какая муха тебя сегодня укусила? Ты весь день только и делаешь, что орёшь на нас.
— Я?! — с деланным удивлением тыкаю большим пальцем себе в грудь. — Ложь и клевета.
— А всё потому, что кое-кто второй день колупает ей мозг, — без выражения роняет Лёнька и поднимает недвусмысленный взгляд на девушку.
— Что плохого в том, что я хочу позвать свою подругу прогуляться по магазинам? — обижается Рита.
— А то, что у меня совершенно нет надобности в подобных прогулках, — чёртов пистолет… Сохраняю уже написанное, закрываю окно «ворда». Не дадут мне сегодня дописать, вот как пить дать, не дадут.
— Ну тогда просто сходи со мной за компанию, — вот, опять. — Ну пойдём, Алён! — девушка кладёт сигарету на край пепельницы, хватает меня за предплечье и снова начинает канючить с плаксивым видом. — Ну, пожалуйста… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Не отвечаю, только ещё сильнее хмурюсь. Лёнька вытягивает ироничную усмешку:
— Да сходи ты с ней. Она ведь не отстанет.
— Точно! Не отстану… Ну, Алёночка. Ну, солнышко. Девочка моя хорошая, ну сходи со мной…
Блядь.
— Ладно! — всплескиваю руками, поворачиваюсь к подруге. Доконает ведь. — Схожу.
— Ура-а! — господи, сколько восторга на этом лице. Как у ребёнка, честное слово. — Спасибо! Я знала, что ты согласишься!
— Ага, — киваю, складываю руки на груди и заговорщически улыбаюсь. — Только у меня есть одно условие.
— Какое? — опа, всю радость как ветром сдувает.
— Зайдём по пути в какой-нибудь магазин цифровой техники. Хочу купить новую игрулю.
Ритка мгновенно ссутуливается, делает кислую мину. Ага! Один — один. В мою пользу.
Лёнька смеётся:
— Подловила она тебя. Стопудово давно хотела сходить за диском, да было в падлу. Я прав? — это он уже мне.
Не меняюсь в лице, только улыбка становится шире.
— Хорошо, — соглашается Рита. Выбора-то у неё нет. — Зайдём.
* * * *
Боги! Я думала, не доживу до того момента, когда она, наконец, определится и решит: брать эту синюю кофточку с рисунком какой-то гламурной дивы в стрекозиных очках, или эти туфли пафосного красного цвета. Хотя по мне, так и то, и то не стоит тех денег, которые за них просят. Но моего мнения на сей счёт, конечно же, никто не спрашивал. Единственная привилегия, что была мне позволена: это сидеть с умным видом, кивать или пожимать плечами, говоря что-то типа:
«А вот это вроде неплохо. А вот то нет, херня. Снимай. Тебе не идёт».
И, самое забавное, Ритка почему-то железно убеждена, что у меня есть чувство стиля. Мол, прогулки по магазинам со мной всегда сулят ей приобретение не просто отличной шмотки, а отличной шмотки, которая на ней ещё и сидит как влитая. Однако при этом подруга никогда не упускает возможности бросить в мой адрес пару — тройку замечаний о том, что для себя этим «чувством стиля» я никогда не пользуюсь.