Так не бывает. Шепот противоречий (СИ)

У Лёнькиного дома мы оказались уже через пятнадцать минут. Но когда Ян остановил машину возле подъезда и заглушил двигатель, я не двинулась с места. Остался один нерешённый вопрос. Что с долгом? Насколько он велик? Умом понимаю, что в моём нынешнем состоянии думать о чём-то подобном крайне сложно. Я пристально смотрю через лобовое стекло на двор, сжимая обеими руками сумку и стараясь изо всех сил не вырубиться прямо в машине. Фокусировать зрение с каждой новой секундой становится всё сложнее. А Ян, кажется, даже не думает переходить к диалогу, но в то же время и не выгоняет меня из машины.

Мы сидим в полной тишине ещё несколько секунд, пока парень копается в сотовом.

— Ну что? — наконец, покончив со своими, безусловно, важными делами, изрекает он и бросает мобильник на приборную панель. — Теперь ты должна мне ещё больше.

Перевожу на Яна ошарашенный взгляд. Ещё больше?

— В смысле?

Юноша смотрит на меня из-под полуопущенных век, сидит расслабленно, откинувшись плечом на угол между спинкой и дверью Мерседеса.

— В коромысле, — слегка несдержанно огрызается он. — Теперь к долгу за прожжённый диван прибавился ещё и нехилый долг за бой посуды и дорогого спиртного в клубе Влада.

Нервно сглатываю и бледнею. Отворачиваюсь и опускаю глаза. Он не просто так взял этот долг на себя. Уверена, какая бы сумма там ни была, Влад простит Яну эти деньги. Ну или, в крайнем случае, они договорятся. Этот ушлёпок сказал: «Потом сочтёмся, дружище». И они сочтутся… в своей манере, в этом я не сомневаюсь. А ещё этот злосчастный диван… Конечно, он не забыл про тот случай. Глупо было даже надеяться, хоть и прошло уже немало времени. Сколько он там стоил? Кажется, какая-то охреневшая пятизначная цифра в долларах. Господи, да я в жизни не заработаю таких денег! Вот я попала… Сейчас я искренне жалею о том, что наговорила ему на улице у запасного выхода из «Альянса». Не сказать, что в моих словах было что-то крайне оскорбительное, но Яна это разозлило точно. А теперь он отыграется. Не упустит шанс снова поиздеваться.

— Как будешь расплачиваться?

— Не знаю, — невыразительно пожимаю плечами, всё ещё смотрю вниз. — Как-нибудь… расплачусь.

Ян просто кивает моим словам. А я прикидываю в уме, может, взять кредит? Хотя кто мне его даст… Студент (бывший), официально безработная. Работа у Яна не считается. Я там вообще на птичьих правах. А что, если…?

— Можешь вычитать из моей зарплаты, — предлагаю я, хотя и эта мысль кажется мне идиотской.

— Из твоей зарплаты? — с откровенной насмешкой переспрашивает Ян. — Ты хоть знаешь, на какую сумму попала? Мне придётся забирать всю твою зарплату и то, она едва ли покроет хотя бы половину. Ты будешь работать на меня бесплатно годами.

Согласна, перспективка мрачная.

— Хорошо. Пусть так, — говорю пересохшими губами. До этого ведь уже работала на него за «бесплатно», почему бы не вернуться к этому снова? Стать грёбаной рабыней. Это сарказм, конечно, но лучше так, чем дожидаться, пока его воспалённое воображение придумает что-то другое.

Ян какое-то время молчит, как будто переваривая услышанное и вообще не веря, что я могла брякнуть нечто подобное.

— А жить на что будешь? — наконец спрашивает парень, и по интонации его голоса я понимаю, что он уже не улыбается. Теперь ему почему-то не весело.

Снова пожимаю плечами:

— Справлюсь… как-нибудь.

— Как-нибудь? — сухой смешок с нотками недоумения. Ян снова замолкает, отворачивается к лобовому стеклу, долго смотрит перед собой, явно о чём-то размышляя. А затем вдруг выдаёт:

— Хотя, с другой стороны, — он снова поворачивается ко мне. — Я могу и забыть об этом долге…

Тут же поднимаю на него удивлённые глаза, но, когда вижу его ухмылку, мгновенно меняю взгляд на недоверчивый. Видимо, его воспалённое воображение всё-таки придумало «что-то другое». И это «что-то» совершенно точно мне не понравится.

— Если? — подталкиваю его к продолжению мысли.

Внезапно Ян пододвигается ближе, кладёт локоть на спинку моего кресла, на его тонких губах блуждает странная полуулыбка. Я инстинктивно отодвигаюсь от парня, хмурю брови. В голове, подобно скоростному поезду, проносятся десятки отвратительных мыслей.

— Поцелуй меня, лягушка.

Первое мгновение… я в шоке. Второе — мои глаза изумлённо расширяются и едва не лезут на лоб.

Что сделать?!

Кажется, Яну нравится моя реакция, его улыбка становится шире.

— Сделай это сама. Добровольно. Поцелуй меня, и я забуду о долге… Навсегда.

Спустя короткую паузу я наконец прихожу в себя и, выгнув одну бровь, обретаю дар речи:

— Ты издеваешься? Опять.

— Нет, лягушка, — Ян вдруг делается ещё более весёлым. Ни следа недавней злости и нервозности. — Я абсолютно серьёзен. Сделай это, и больше ты ничего не будешь мне должна.

Снова пауза, а затем я взрываюсь:

— Да ты издеваешься! Снова эти твои грёбаные игры. Ты реально достал с этой фигнёй! Тебе заняться, что ли, больше нечем?!

— Значит, нет, — обрывает Ян, и я осекаюсь.