Так плохо, как сегодня

Кока постоянно устремлялся к ним в гости. Римма его оттуда вылавливала. Однако было заметно, что чеченки не тяготились Кокой. Они находились в недружелюбной стране, и теплое отношение любого существа, включая дауна, их грело.

При ближайшем рассмотрении стало ясно, что сестрам все-таки не по шестьдесят лет, а много меньше. В районе сорока. У обеих были длинные волосы, которые они сворачивали в узел и покрывали сверху платком. Платок носили низко, над бровями.

Если бы чеченок переодеть и перепричесать – выглядели бы как современные европейские женщины.

– Вы не хотите отрезать волосы? – поинтересовалась Римма. – Будет удобнее за ними ухаживать.

– Нам нельзя, – ответила Патимат.

Римма не стала вдаваться в подробности – почему нельзя. И без слов ясно почему: Аллах акбар. Было невозможно представить этих женщин пьющими или пляшущими с мужиками. «Скромность и достоинство» – как говорил Женька. Ислам указывает женщине ее место в обществе. А пресловутое раскрепощение женщины, Коллонтай, сексуальная революция, феминизм – достижения спорные.

Рузанна говорила иногда: «Мне бы шальвары с бубенчиками – и в гарем». В гареме лучше, чем рыбой торговать.

Магомед подружился с Кокой. Они вместе осваивали компьютер.

– А где вы жили до меня? – поинтересовалась Римма.

– У хозяйки, – ответил Магомед. – Она нас выгнала.

– Почему?

– Мы жили втроем, а она нашла узбеков пятнадцать человек. Денег больше.

– Пятнадцать человек в одной квартире?

– В одной комнате.

– Как же они помещались?

– Стелили на пол ковер и спали вповалку.

– Ужас, – сказала Римма. – Как в тюрьме.

– Жизнь заставит… – вздохнул Магомед. Римма внимательно посмотрела на мальчика. В пятнадцать лет он уже знал – на что способна жизнь, и это вместо того, чтобы гонять по двору мяч или ходить с подружками на дискотеку.

Днем Римма спала.

Дневной сон, как правило, был крепкий и сладкий, как хороший кофе.

В прихожей звонил телефон. Римма не подходила. Ей не хотелось ни с кем разговаривать. Звонили подруги, заботились, но в самой глубине их вопросов таилось глумливое любопытство: а каково это – помирать? Страшно или ничего особенного?

Очень может быть, что смерть – это не точка, а запятая. Тогда не страшно. Но главное в этом вопросе: Кока. Что с ним делать? Может быть, попросить чеченок: пусть привезут девушку из аула. Римма перепишет на нее квартиру. Девушка станет для Коки всем: матерью, женой, сиделкой…

Римма уехала в Израиль. Ей полагалось пройти очередную химиотерапию.

На этот раз она спокойно оставила Коку на Патимат и Рузанну, но все же попросила меня зайти и проверить. Я пообещала. Контроль на мне. Римма отправилась в Тель-Авив – приморский город, с пальмами, похожий на Сухуми.

Явилась к своему врачу Леве Когану.

– Все чисто, – сообщил Лева. – Пока, во всяком случае.

– Пока? – переспросила Римма.

– Окончательно я вас вылечить не могу, но продлить жизнь могу, – пообещал Лева.

– На сколько?

– Этого вам никто не скажет. Это решают не здесь. Главное, лечитесь у одного врача, которому вы доверяете. Избегайте всяких целителей. Сейчас много шаромыжников, наживаются на человеческих несчастьях. Разводят на деньги. Сейчас рак – это бизнес.

– Караул, – испугалась Римма.

– В вашем случае не «караул», а «ура». У вас все чисто.

– Пока… – уточнила Римма.

Вечером Римма отправилась в ресторан и одна, в одиночку отпраздновала свое временное «ура».

Ресторан был маленький, недорогой. Вокруг говорили по-русски.

За соседним столом сидела большая компания, пели «Старый клен». Пели очень хорошо. Видимо, это были русские евреи.

У Риммы навернулись слезы. Эти люди любили Россию, а Россия их – нет. Евреи для русских – тоже другие. Не дауны, конечно, но… Евреи всего в жизни добиваются талантом и трудом. Однако русские предпочитают обесценить эти усилия, подменить такими качествами, как хитрость, пронырливость… И вот русские евреи сидят в маленькой, жаркой, тесной стране и тоскуют безответно по русской культуре, по русским просторам.

Последнее время образ врага – не еврей, а чеченец. Чеченцы режут головы миротворцам и кладут их на снег. На этом фоне мирный еврей со скрипочкой выглядит безобидно, почти ангел.

Для Риммы Лева Коган в белой шапочке – настоящий ангел. Ангел-хранитель.

Зазвонил мобильный телефон. Это была я. Звонила с отчетом.

– Кока в полном порядке. Я сегодня там была.

– И что?

– Коку моют в ванной два раза в неделю. Специально приглашают мужчину. Потом приходит мулла и читает над ним молитву.

– Зачем? – удивилась Римма. – Он же не мусульманин.

– Не знаю. Кока после этого хорошо спит. Патимат потрясающе готовит. Я у них ела. Два раза в неделю рыба, три раза – мясо. Баранина в основном.

– А Кока это ест?

– Еще как наворачивает. Они Коку любят, как своего. Я это вижу. Меня не проведешь. Так что можешь спокойно умирать.

– А я не собираюсь, – сказала Римма. – Я сейчас знаешь где?

– У любовника, – предположила я.

– В ресторане.

– А что ты ешь? Бульон и котлеты?