Так поступают в свете

Леди Уишфорт. Да тут всякое терпение лопнет. До того разволнуешься, что опять станешь бледнее смерти, только и всего! Принеси мне красного-красного, слышишь, милочка? Ну того, чтоб щеки как огонь пылали. Нет, вы поглядите на эту девку — стоит и не двигается! Я же тебя просила принести красного, что же ты не несешь?! Ты что, не слышишь что ли, дурья башка?

Пег. А какого, сударыня, красного: наливки или черри-бренди?

Леди Уишфорт. Наливки!.. Ну какая идиотка, а? Нет, не наливки, тупица. Да разве тут напасешься терпения? Я у тебя просила испанской бумаги[41], дубина ты этакая, — румян, милочка. Краски, краски, краски — уразумела? А теперь эта кретинка стоит и мотает перед собой руками, как коклюшками. Сейчас-то в чем дело, чучело ты несчастное, истуканка проклятая!

Пег. Да уж больно ваша милость вскидчивы! Никак вам про краску не объяснишь, сударыня. Мисс Фойбл спрятала ее под замок и унесла с собой ключ.

Леди Уишфорт. Чтоб вам обеим околеть! Ну тогда неси бренди. (Пег уходит.) Я такая сегодня бледная и слабая — ну в точности миссис Тошнит, жена викария, что вечно ходит беременная. Эй, девушка! Девка, куда ты запропастилась?! Небось присосалась к бутылке. Ну чего столько искать бутылку?! Вот ведь наказание!

Входит Пег с бутылкой и фарфоровой чашкой.

Пег. Я искала чашку, сударыня.

Леди Уишфорт. Чашку? Ну что за наказанье! И какую же ты принесла? Ты, видать, решила, что я фея, которая пьет из желудя? Уж принесла бы сразу наперсток! Ты всегда носишь в кармане медный наперсток и мускатный орех — на счастье, Я точно знаю. Ну наливай же! Вот так. Еще. (Стук в дверь.) Погляди, кто там. Да сперва поставь бутылку. Сюда, сюда — под стол. Ты что, пошла бы открывать с бутылкой в руке, словно какая-нибудь кабатчица? Нет, я не я, если эта девчонка прежде чем поступить ко мне, не служила где-нибудь на постоялом дворе — вроде как астурийка Мариторнес из "Дон Кихота"[42]. Это там не Фойбл?

Пег. Нет, сударыня, миссис Марвуд.

Леди Уишфорт. Ах Марвуд, так впусти же ее. Входите, Марвуд, милочка.

Входит миссис Марвуд.

Миссис Марвуд. Что это вы, сударыня, в пеньюаре в столь поздний час?

Леди Уишфорт. Да Фойбл куда-то запропастилась. Ушла с утра и пропала.

Миссис Марвуд. А я только что ее видела. Я гуляла в маске по парку, вдруг, гляжу — она беседует с Мирабеллом.

Леди Уишфорт. С Мирабеллом?! Стоило вам назвать этого предателя, как мне вся кровь бросилась в лицо. Нет, она не посмеет проболтаться! Я послала ее по одному делу, и если все обнаружится, я пропала. Если эта льстивая бестия облукавит Фойбл и все узнает — мне конец. Ах, мой друг, вы и представить себе не можете, как я буду несчастна, коли все обнаружится.

Миссис Марвуд. Но, сударыня, разве вы можете сомневаться в честности Фойбл?

Леди Уишфорт. Он такой сладкоуст, что может подкупить самою честность! Дай ему Фойбл хоть крошечную возможность — и ее честность в его руках. Ах, милочка Марвуд, честность бессильна перед случаем! Тсс! Она пришла! Ступай, дурында, и пришли ее сюда. (Пег уходит). А вы, мой друг, пройдите в кабинет: мне надобно ее поспрошать на свободе. Уж вы меня простите, дружочек: я с вами без церемоний. Там на камине лежат книги. Куорлз[43] и Принн[44], "Краткий очерк безнравственности и нечестивости английской сцены"[45] и еще творения Бэньяна[46] — так что не соскучитесь. (Миссис Марвуд уходит.)

Входит Фойбл.

Леди Уишфорт. Ну, где была, Фойбл? Что делала?

Фойбл. Так вот, сударыня, повидалась я с той особой.

Леди Уишфорт. И чего же ты добилась?

Фойбл. Я-то — ничего, вы сами всего добились, сударыня, и еще вам будет работа. А я только обещала. Наш старичок до того влюбился — совсем обезумел. Вот все, что осталось от вашего портрета: до дыр исцеловал. И коли грех поклоняться образу, приходится только жалеть бедняжечку сэра Роуланда.

Леди Уишфорт. Люди говорили, что портрет похож. А ты не обманываешь меня, Фойбл? Не продала ты меня этому веролому — Мирабеллу? Что ты делала с ним в Парке? Он ничего из тебя не вытянул? А ну, отвечай!

Фойбл(в сторону). Эта ведьма опередила меня. Что теперь говорить? Ах, сударыня, разве ж я виновата, что мне повстречался этот бесстыжий человек? Я-то причем? Слышали бы вы, как он меня честил — и все из-за вашей милости верно, не стали бы сомневаться в моей преданности. Я бы, конечно, что угодно стерпела, да ведь он начал чернить вашу милость! А уж этого я вынести не могла — все ему сказала, что следовало.

Леди Уишфорт. Чернить меня? Что же говорил этот иуда?