Так просто... Книга 2 (СИ)

— Долго она, однако, ходит, ты так не считаешь? — Фил слез с высокого стула и, немного прихрамывая, направился к раковине, — Кондитерская у нас тут за углом. Никак выбрать не может, а?

Какой-то непонятный холодок стал прокрадываться под кожу Марка, покалывая затылок сотнями иголочек. Всему этому должно быть разумное объяснение. Да. И сарказм Фила в данный момент совершенно не уместен. Главное, найти это объяснение.

— Ну, почему, долго? Пока спустилась, стоит, выбирает… сейчас придет.

— Долго выбирает, не кажется? — Фил споласкивал посуду и ставил её для просушки.

— Я не понимаю…

— А тут и понимать нечего, — он повернулся к другу. — Говорю тебе, я здесь с девяти утра. И тут больше никого не было. Твоя Джейс никак не могла проскочить мимо меня, потому что я сидел на диване, в гостиной, и лупился в телек.

— Ты пришел в девять… Может, она вышла чуть раньше и…

— И до сих пор не появилась? Приятель, взгляни на время!

— А который час? — Марк повернулся к часам, что висели на стене в кухоньке и прикрыл рот ладонью. — Без четверти…

— Час! — Фил Закончил за него. — Ну так и где твоя Джейс?

— Понятия не имею, — Марк устало опустился на стул и запустил пальцы в волосы на голове. — Может… может, ей Бил звонил, и она… Но почему меня не разбудила? Ничего не сказала? Я же прекрасно дал ей понять, что все, теперь мы вместе! Что я не дам её в обиду! Какого?..

Он поднял голову и растерянно и беспомощно смотрел на друга, как будто тот мог дать ему ответы на все вопросы.

И Фил дал, совет:

— Так чего проще, брат? Позвони ей и узнай, в чем дело?

— Да! — Марк вскочил с места, удивленный тем, как такая простая идея не пришла ему в голову самому. — Да! позвонить!

Он помчался в свою спальню, отыскал телефон и, не раздумывая, набрал номер Джейс. Но металлический голос в трубке раз за разом информировал его, что «Абонент находится вне зоны действия сети или выключил телефон».

— Чертовщина какая-то! — Марк набирал её номер снова и снова. — Давай, детка! Ну, возьми эту чертову трубку!

Но голос оператора был неумолим.

И снова липкий страх расползался по венам, заставляя кровь в жилах леденеть. Предчувствие чего-то нехорошего, необратимого, заполняло легкие, мешая дышать полной грудью.