Так шли мы к победе

Наш разведчик доложил, что в ходе ожесточенных боев 81-я силезская и 290-я гамбургская пехотные дивизии противника разгромлены наголову, но фашистское командование ввело в сражение еще три свежие дивизии — 225-ю и 263-ю пехотные и 6-ю охранную. Из допроса пленных офицеров было установлено, что вторжение войск 1-го Прибалтийского фронта в Прибалтику на южном крыле группы армий «Север» вынудило Гитлера, как это он обычно практиковал, снять генерал-полковника Линдемана с должности командующего группой армий «Север» и иазначить на его место генерал-полковника Фриснера. Это он, командуя группой «Нарва», сумел задержать войска Ленинградского фронта на реке Нарва. Был снят и командующий 16-й армией, действовавшей на рижском направлении. Генерала Ганзена сменил, более молодой и энергичный генерал Лукс.

Смена командующих ощущалась и нами. Группа армий «Север» с каждым днем активизировала свои действия, и я все больше опасался за правый фланг фронта. Было ясно, что генерал Фриснер сделает все, чтобы оправдать доверие фюрера, то есть закрыть брешь, которую 1-й Прибалтийский фронт создал своим наступлением на стыке групп армий «Север» и «Центр». Однако задача Фриснера осложнилась. Вечером 10 июля мне позвонил А. И. Еременко и, поинтересовавшись результатами действий наших войск, радостно сообщил:

— А у нас тоже праздник; сегодня начали… И весьма успешно.

Наш правый сосед тоже перешел в наступление, в теперь угроза нашему флангу будет с каждым дном уменьшаться, ибо Фриснеру придется отказаться от наступления на юг.

Так в действительности и случилось. Из воспоминаний гитлеровских генералов нам теперь известно, что еще предшественник Фриснера просил Гитлера разрешить войскам группы армий «Север» отойти за Западную Двину, то есть оставить большую часть Прибалтики. Однако, как и следовало ожидать от Гитлера, отвод войск он запретил, а Линдемана сместил. Вначале Фриснер был настроен оптимистично, решительно и стремился, как мы и ожидали, во что бы то ни стало восстановить связь с группой армий «Центр» путем наступления на юг. Однако настойчивые атаки 6-й гвардейской и переход в наступление войск А. И. Еременко заставили Фриснера отказаться от наступления.

Именно в эти дни он вынужден был сочинить следующее свое обращение к Гитлеру: «Мой фюрер! Когда 3 июля 1944 года Вы поручили мне командование группой армий «Север», обстановка на фронте группы армий «Центр» уже позволяла говорить о серьезной угрозе южному крылу группы армий «Север»… Когда я прибыл сюда, войска северного крыла группы армий «Центр», отведенные назад в связи с угрозой охвата, находились в 15 километрах и северо-востоку от Глубокого. Таким образом, для нанесения контрудара во фланг наступающему 1-му Прибалтийскому фронту на Шарковщину нет условий, так как этот фронт намертво сковал войска в районе Друя, Дрисса, Миоры, которые могли нанести контрудар».[104]

Судя по этому письму, Фриснер уже к середине июля окончательно убедился, что надежды на соединение с войсками группы армий «Центр» у него нет. Однако Гитлер запретил отвод войск из Прибалтики и продолжал настойчиво требовать закрытия бреши, пробитой 1-м Прибалтийским фронтом. И Фриснер предпринимал решительные меры для выполнения воли фюрера. Он продолжал перебрасывать к району разрыва все новые и новые соединения, ослабляя тем самым свою оборону перед 2-м и 3-м Прибалтийскими фронтами, а западнее Даугавпилса начал спешно формировать сильную группировку под командованием генерала Клеффеля для обеспечения стыка с группой армий «Центр». 14 июля войска Клеффеля должны были начать удар во фланг наступавшим войскам нашего фронта.

Таким образом, это был удивительный случай, когда наш Генеральный штаб и командование фронта несколько по-разиому оценивали замыслы фашистского руководства, причем обе оценки имели под собой достаточно веские основания: наш Генштаб предугадал логичное намерение командования группы армий «Север», а мы — волевое решение Гитлера. Тогда об истинных намерениях врага мы могли лишь догадываться. Но во всяком случае, я все больше убеждался в отсутствии признаков отхода гитлеровцев из Прибалтики и приходил к выводу о необходимости изменения направления главного удара 1-го Прибалтийского с каунасского на рижское. Замедлявшееся продвижение нашей правофланговой армии, появление все новых и новых соединений врага, растущая ожесточенность боев под Даугавпилсом окончательно убедили меня в том, что именно отсюда следует ожидать контрудар войск группы армий «Север».