Так шли мы к победе

Вот почему на отражение контрудара из-под Даугавпилса мы настойчиво нацеливали генерала И. М. Чистякова при каждом удобном случае. Я был рад, что именно эта армия во главе со своим опытным и решительным командующим оказалась на самом опасном участке. Поэтому, встречаясь с Иваном Михайловичем в эти дни и видя его удрученное состояние в связи с медленным продвижением армии, я старался приободрить его, подчеркивая решающую роль 6-й гвардейской в сковывании войск группы армий «Север». Не видя иной возможности помочь генералу Чистякову, я приказал Афанасию Павлантьевичу Белобородову, как только он сообщил, что его передовые части в районе Утена оседлали шоссе, соединяющее Даугавпилс с Каунасом, повернуть один стрелковый корпус фронтом на север и совместно с 1-м танковым корпусом нанести удар на Даугавпилс вдоль шоссе. Выполняя этот приказ, войска 43-й встретили ожесточенное сопротивление противника, получившего подкрепление — свежую 58-ю пехотную дивизию.

Опасность обстановки под Даугавпилсом требовала создания сильного фронтового резерва, а все наши войска были введены в сражение. Пришлось просить А. М. Василевского о помощи. Он, понимая возросшую роль фронта, стал добиваться в Ставке передачи нам ряда соединений с 3-го Белорусского фронта, который к этому времени уже покончил с вильнюсской группировкой врага, а войск имел больше, чем мы. Вскоре из Генштаба поступило радостное сообщение о решении Ставки передать нам 16-ю Литовскую стрелковую дивизию и ускорить переброску 19-го танкового корпуса. Но радость наша была прежде-времевной. Эти соединения пришли к нам не скоро по причинам, о которых скажу позже.

К этому времени А. М. Василевский, убедившись, что группа армий «Север» не только упорно держится за Прибалтику, но и пытается соединиться с соседом, предпринял первую попытку убедить И. В. Сталина в необходимости главным силам нашего фронта наступать не на Каунас, а на Шяуляй и частью сил на Даугавпилс. В связи с этим он предложил ввести в сражение подходившие к линии фронта 2-ю гвардейскую и 51-ю армии в общем направлении на Шяуляй, 39-ю армию передать Черняховскому, а от него перебросить к нам 5-ю гвардейскую танковую армию. Это предложение маршала я горячо поддержал. Но видимо, кому-то в Москве оно показалось несвоевременным. Во всяком случае, Верховный не согласился с нами. Он разрешил передать лишь 3-й гвардейский мехкорпус. Когда А. М. Василевский сообщал мне об этом, я распорядился вызвать в штаб фронта генерал-лейтенанта Виктора Тимофеевича Обухова, командира этого корпуса, чтобы выяснить, когда можно рассчитывать на его ввод в сражение.

11 июля в соответствии с указаниями А. М. Василевского мы уточнили войскам фронта их задачи. 6-й гвардейской армии было приказано, сковывая противника на правом фланге и в центре, главный удар наносить войсками своего левого фланга во взаимодействии с 4-й ударной армией 2-го Прибалтийского фронта в обход Даугавпилса с юга с целью окружения засевшей там группировки, а затем развивать наступление на северо-запад, на Рокишкис, лежащий в восьми километрах западнее Даугавпилса. 43-я армия нацеливалась главными силами строго на северо-запад, на Паневежис, а частью сил по-прежнему должна была содействовать И. М. Чистякову в юго-запада. 39-й армии надлежало наступать на Укмерге, а после овладения им нанести удар главными силами тоже на северо-запад, на Кедайняй, и лишь частью сил содействовать войскам 3-го Белорусского фронта в овладении Каунасом. Считая, что вести наступление на 250-километровом фронте без крупного подвижного резерва рискованно, мы решили вывести наш 1-й танковый корпус из боя и сосредоточить его в районе Утена.

Таким образом, представитель Ставки принял на себя ответственность за перенос направления главного удара нашего фронта с юго-запада (как это предписывалось директивой Ставки от 4 июля) на северо-запад. Насколько это решение соответствовало обстановке, покажет дальнейший ход событий. А сейчас давайте рассмотрим, что же произошло в середине июля под Даугавпилсом в на реке Швянтойи, где, согласно донесению литовских пар-тизан, фашисты спешно готовили новый оборонительный рубеж, перед которым они рассчитывали остановить войска 1-го Прибалтийского фронта.

12 и 13 июля все три наши армии, закрепившись на достигнутом рубеже, проводили подготовку к выполнению уточненных задач: осуществляли необходимые перегруппировки и подвозили боеприпасы. Однако на ряде участков фронта бои продолжались с прежним ожесточением. Генерал Чистяков доложил, что вынужден отдать приказ временно закрепиться на рубеже Друа, Салакас, поскольку противник предпринимает непрерывные атаки и ему удалось глубоко вклиниться между 22-м гвардейским и 103-м стрелковыми корпусами. Такое развитие событий лишь подтверждало, что геверал-полковник Фриснер еще не отказался от попытки соединиться с войсками группы армий «Центр».