Так спрячь же лицо (СИ)

— Бедняжка, — послышался едва уловимый шепот откуда-то со стороны.

Ей стало страшно, когда она вспомнила пожар. То, что она испытала, будучи в охваченном огнём особняке, невозможно осмыслить. Искреннее непонимание того, как могло такое произойти, убивало Кристину. Ей захотелось хоть что-то сказать: спросить в чём дело, где она. Вырвалось лишь невнятное мычание.

— Ох, милая, — прошептал единственно знакомый голос, пропитанный печалью, — тише-тише, тебе обязательно помогут.

— Рауль… — прошептала хрипло Кристина и почувствовала невыносимую боль внутри.

— Нет-нет, не нужно слов, — так же мягко проговорил он, — скоро тебе станет лучше, не переживай.

Приложив все силы, Кристина всё же приоткрыла тяжелые глаза. Всё было очень расплывчато, она едва могла разглядеть силуэт Рауля, сидящего на её кровати.

— Не вижу, — выдохнула с ужасом Даае, осознающая масштабы последствий того пожара.

— Это всё пройдёт, — попытался успокоить её виконт, который сам едва держал себя в руках.

Девушка пытается оглядеться — ничего, только туманная завеса.

— Она же сможет видеть? — встревожено обратился Рауль к врачу, с сожалением глядящему на Кристину.

— Не так хорошо как прежде, но сможет, — ответил задумчиво он, — меня больше тревожит её кожа. Я не думаю, что всё пройдёт бесследно.

— О, Господи, — простонал де Шаньи, спрятав лицо в ладонях, — это испытание не для меня, доктор.

— Мне жаль, — пожал плечами тот, пожалуй, слишком беззаботно для такой ситуации.

Отчего-то сознание Кристины вновь ускользает от реальности, и она проваливается в тревожный сон. Животный страх становится её компаньоном в царстве Морфея.

***

Время шло слишком быстро. Вся семья де Шаньи была напряжена до предела. Вопрос о будущем виконта встал ребром, и нужно было решать его как можно скорее. Каждый член их широкой семьи счёл необходимым своё участие в таком важном обсуждении. Так, они собрались за длинным столом в особняке, находящемся ныне на серьезной реконструкции.

— Я не считаю правильным держать бедную девочку на таблетках третью неделю кряду! — высказалась пожилая графиня де Шаньи, стукнув ладонью по столу. — Это отношение убьёт её!

— А я не согласен, — ответил ей супруг, прищурившись, — я с самого начала знал, что ни к чему хорошему эта связь не приведёт. Если бы ты послушал меня, Рауль, ничего бы подобного не произошло.

— Кроме того, теперь она и вовсе только омрачит наш род, — добавил брат Рауля, серьёзно на него взглянув, — подумай о том, как ты появишься с ней на светских балах.

— Именно! — гаркнул граф, скрестив руки на груди. — Я не хочу терпеть косые взгляды из-за уродливой невестки.

— Но как вы можете… — шепчет Рауль, потерянно глядя на отца, — неужели в вас нет и капли сердечности?

— Дай ей побольше денег и пусть проваливает отсюда! — вдруг добавил дядюшка виконта, обычно прибывающий в полном молчании.

— Вы верно сошли с ума, господа, — выдохнула графиня, делая глоток вина из изящного бокала, — мы должны помочь бедняжке, чем сможем.

— Этого не будет! — прошипел злостно де Шаньи-старший и откинулся на спинку резного стула, — Я настаиваю. Этой простушки не должно быть в моём доме к концу этой недели!

— Отец, — выдохнул Рауль, с трудом веря в происходящее, — ты же видел её. Куда ей пойти теперь? Эта наша вина, наши слуги не справились, когда в доме разразился пожар. Она страдает по нашей вине!

— Я всё сказал, — хмыкнул граф, вставая из-за стола, — делай, что хочешь. У тебя месяц, иначе я выгоню вас обоих.

Пренебрежительно скривившись, глава семейства удалился из обеденной, громко стуча тростью по каменному полу.

— Мам… — прошептал безнадежно Рауль, взглянув женщине в глаза: она только тяжело вздохнула.

— Что я могу? — спросила печально графиня и направилась следом за мужем под неодобрительные взгляды остальных родственников.

***

Спустя месяц после страшного события, Кристина почти оправилась. Речь восстановилась, хотя горло по прежнему нещадно болело, двигаться она могла вполне сносно, но вот зрение оставалось очень-очень слабым.

Сегодня ей должны, наконец, снять все повязки и дать взглянуть на себя в зеркало. Больше всего Кристину смущало то, что Рауль почти не бывал у неё. У него постоянно находились дела поважнее. В этот день он обязан был оказаться рядом. Он знал — ей нужна будет поддержка.

Девушка сидела перед зеркалом, прикрыв глаза. Ей было страшно. Давление на лицо ослабло, когда медсёстры начали распускать многочисленные узлы бинтов, уже от этого стало намного легче.

— Ну, можете взглянуть, мисс Даае, — тихо сказала молодая девушка, встревоженно глядя на Кристину.

Она медленно открыла глаза и тихо ахнула, тут же отворачиваясь.

— Это не я… — прошептала Кристина, опуская глаза в пол.

— Милая, — выдохнул Рауль, потянувшись к ней. Кристина увернулась от его объятий.

Она пододвинулась к зеркалу и решилась взглянуть ещё раз: всё её лицо было покрыто грубыми рубцами и мелкими белыми пятнами. Краем глаза она заметила, как морщится Рауль, глядя на неё, и большего ей не нужно было, чтобы всё понять.

— Это всё отвратительно, знаю, — тихо говорит Кристина, едва сдерживая подступающие слёзы.