Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)

– Мой брат оставил завещание, – уверенно ответил тот. – Вероятно, потом он его уничтожил, не знаю. Но в комнате есть сейф, и скорее всего оно лежит там.

– В комнате есть сейф? – удивился Стивен.

– Он спрятан за картиной, – кивнул Джозеф. – Вряд ли вы о нем знали. Натаниэль показал мне его, когда был болен и хотел, чтобы я кое-что оттуда взял.

– Вы можете его открыть?

– Да, если он не изменил код.

Стивен подошел к картине, о которой говорил Джозеф, и, сняв ее с гвоздя, увидел встроенный в стену сейф. После недолгой возни с кодом Джозефу удалось открыть его. Он предложил Блису ознакомиться с его содержимым, а сам взволнованно отошел в сторону.

Блис извлек две пачки бумаг и перенес их на стол, где начал просматривать документы вместе с инспектором. Стивен с хмурым видом стоял у камина, а Моттисфонт беспокойно ерзал и протирал свои очки.

После долгой паузы Блис заявил:

– Большая часть бумаг – сертификаты акций, не имеющие никакого отношения к делу. Кроме того, нашлось завещание. – Пробежав по нему взглядом, он пренебрежительно добавил: – Составлено более или менее верно.

– Какого черта! – крикнул Стивен. – Если есть завещание, то объявите, что в нем! Кто наследник?

Поверенный бросил на его суровый взгляд поверх пенсне.

– Вы все, несомненно, понимаете, что это очень важный документ, – продолжил он. – Если бы со мной проконсультировались…

– Думаю, там все в порядке, – виновато отозвался Джозеф. – Брат не позволил мне послать за вами, но я достаточно хорошо усвоил уроки своей юности и сделал все как надо.

– Естественно, мы все проверим, – холодно произнес Блис. – Когда речь идет о такой огромной сумме, необходима консультация профессионального юриста. Хотя я в курсе, что в последнее время у мистера Джерарда возникали всякие причуды.

– Кто наследник? – повторил Стивен.

Блис оскорбленно выпрямился, а Моттисфонт пробормотал, что надо же, в конце концов, соблюдать приличия. Однако инспектор поддержал Стивена, заметив, что тоже хотел бы услышать ответ на этот вопрос.

– В документе указаны два посмертных дара, – сказал Блис. – Мисс Пола Джерард получает пятнадцать тысяч фунтов, мистер Джозеф Джерард – десять тысяч фунтов. Все остальное, включая дом и прилегающие земли, целиком и полностью отходит к мистеру Стивену Джерарду.

Наступила тишина. Потом Стивен резко обернулся и посмотрел на дядю.

– Какого черта ты это сделал? – воскликнул он.

Даже Блис застыл от удивления. Инспектор молчал и с профессиональным интересом рассматривал Стивена. Джозеф ответил:

– Это Натаниэль, а не я, дружище. Я лишь помог составить завещание.

– И уговорил его оставить мне наследство!

В голосе Стивена было столько ярости и желчи, что у Моттисфонта отвисла челюсть. Инспектор переводил взгляд с взбешенного Стивена на растерянного Джозефа и ждал.

– Стивен, я не могу слышать, когда ты плохо отзываешься о Натаниэле, – поморщился Джозеф. – Ты же знаешь, он был о тебе высокого мнения. Я не уговаривал его оставить тебе наследство. Он хотел это с самого начала. Я только убедил его правильно составить завещание.

– Ты проявил поразительную скромность! – Моттисфонт не мог сдержать своих эмоций. – Не каждый поступил бы так на твоем месте.

– Эдгар, старина, надеюсь, ты не считал меня злым дядюшкой из страшных сказок?

– Нет, но я думал… в конце концов, ты брат Натаниэля! Всего десять тысяч! Никогда бы не поверил.

Джозеф грустно улыбнулся.

– Боюсь, для меня и эта сумма слишком велика. Я никогда не имел дела с такой кучей денег. Считайте меня старым непрактичным дурнем, но я бы чувствовал себя неловко, если бы брат оставил мне больше.

Столь необычная точка зрения на деньги заставила присутствующих замолчать. После долгой паузы Блис прочистил горло и спросил, желает ли инспектор просмотреть бумаги его покойного клиента.

Джозеф вздохнул.

– Разумеется, это необходимо, – пробормотал он. – И все-таки неприятно думать, что кто-то будет копаться в его бумагах.

– А зачем? – вмешался Моттисфонт. – Вряд ли они помогут в расследовании убийства.

– Кто знает, – вежливо, но твердо возразил Хемингуэй.

Впрочем, содержимое рабочего стола Натаниэля действительно оказалось малоинтересным. Очевидно, мистер Джерард был педантичным человеком, который тщательно сортировал свои бумаги и не любил копить корреспонденцию. Инспектор обнаружил свежее письмо от Полы: она исписала от руки четыре страницы, но кроме мимолетного упрека в скупости (племянница возмущалась, что Натаниэль не захотел немедленно поддержать работу Ройдона), там не содержалось намеков на то, что Пола питала к дяде враждебность. Остальные личные письма не имели отношения к расследованию, и инспектор взялся за деловые, которые разбирал Блис. Пара из них показалась Хемингуэю любопытными, но пока он их читал, Блис, изучавший какую-то отдельно лежавшую папку, бросил быстрый взгляд на Моттисфонта и молча положил стопку бумаг перед инспектором.

– А! – с нервным смешком воскликнул Моттисфонт. – Кажется, я узнаю свою руку! Да, я догадываюсь, что это такое!

Хемингуэй промолчал и, пододвинув к себе всю пачку, стал читать первое письмо.