Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)

– Дядюшка, неужели вы сами не понимаете, в какое положение ее ставите?

Уолли пожал плечами.

– Сама виновата, – буркнул он. – Положи она мне изначально приличное содержание, я бы сейчас сам все уладил. Я понимаю, что ты ей сочувствуешь, но попробуй поставить себя и на мое место. Мне-то, по-твоему, каково просить у Эрминтруды денег на бедную Глэдис? Это для меня чертовски унизительно, но я в отличие от некоторых не валяюсь в постели и не жалуюсь на злосчастную судьбину.

Осознав, что спорить с ним бесполезно, Мэри холодно сказала:

– Стыдитесь, дядюшка. Кстати, это правда, что вы сегодня собрались в Дауэр-Хаус?

– Да, а что? – запальчиво спросил Уолли. – Что ты ко мне пристала как банный лист? Беги наябедничай Эрминтруде. Давно мы что-то с ней не цапались!

– Дядюшка, угомонитесь! И вообще, если хотите, чтобы тетушка Эрми вас простила, постарайтесь не выводить ее из себя. Вы ведь знаете, как она относится к Гарольду Уайту. Ну почему вам вдруг вздумалось именно сегодня идти к нему?

– Если хочешь знать, я собираюсь поговорить с ним о важном деле. А доносить на меня Эрминтруде вовсе не обязательно!

– Она и так обо всем узнает, – сухо произнесла Мэри и оставила его стоять с разинутым ртом.

Порошки доктора Честера или сам его приход оказали на Эрминтруду благотворное действие. Чтобы не дать жизни вконец угаснуть, Эрминтруда заставила себя проглотить несколько бутербродов и выпила изрядный стакан шампанского. Печально улыбнувшись Мэри, она сказала слабым голосом:

– Я обещала Морису хоть что-нибудь съесть. Шампанское меня взбодрило. А вот икра эта мне не понравилась – слишком соленая. Больше такую не покупай, ладно? Да и князь предпочитает свежую.

– В наших краях свежая икра – редкость, – сказала Мэри. – Да и не хранится совсем.

– А нам вовсе ни к чему ее хранить, – резонно заметила Эрминтруда. Плеснув в стакан еще шампанского, она добавила, что чувствует себя настолько лучше, что к обеду, пожалуй, спустится.