Так убивать нечестно! Рождественский кинжал

– До сих пор, – перебил его Хемингуэй, – все знали, что фаворит нашей гонки – молодой Джерард. Это устраивало настоящего убийцу: он мог сидеть тихо и вести себя как обычно. А теперь я намекну, что Стивен перед нами чист. Заброшу, так сказать, наживку. И если я хоть немного разбираюсь в психологии убийц, нас ждет очень любопытный результат.

Глава четырнадцатая

После визита к Гэллоуэю сержант вернулся в мрачном настроении и доложил шефу, что все вышло именно так, как он ожидал. Садовник забрал ключ с собой, и тот до сих пор висел у него на крючке в кухонном шкафчике.

– Так что убийца вряд ли залез в спальню через окно, – заключил Уэр. – А вам удалось разузнать что-нибудь новое, сэр?

Когда инспектор рассказал о своем открытии, сержант заинтересовался, но согласился с мнением Колуолла: если не считать возможности вычеркнуть из списка одного из подозреваемых, большого толку от этого не будет.

– Человек, провернувший такое дело, вряд ли легко теряет голову, сэр, – заметил он.

– Спасибо за ценное мнение, хотя я о нем не спрашивал, – усмехнулся Хемингуэй. – Меня радует уже то, что он совершил глупейшую ошибку, а теперь мы пощекочем ему нервы. До сих пор мы играли в его игру. Посмотрим, как он станет играть в нашу.

– Вы хотите вернуться в дом сегодня вечером, сэр?

– Нет, не хочу. Мне надо пораскинуть мозгами на досуге, а присутствующие в Лексэме пусть гадают, что я задумал. Ожидание сводит людей с ума.

Сержант усмехнулся.

– Мечтаете о жареной индейке в «Синей собаке»? – подмигнул он.

– Если будешь фамильярничать, я отправлю тебя в Лексэм до полуночи, – пригрозил Хемингуэй. – Я думал совсем не об индейке.

– Прошу прощения!

– То-то же. Я думал о свинине.

Таким образом, обитатели Лексэма были предоставлены самим себе, обретя если не полный покой, то хотя бы передышку. В доме, где царствовала миссис Дин, покой мог только сниться, и после того, как ее идея насчет бумажных игр повергла в ужас Джозефа, Моттисфонта, Ройдона и Валери, а Стивена и Матильду заставила сбежать в бильярдную, положение стало только хуже.

Рождественский ужин, вызывавший в воображении жареную индейку и пудинг с изюмом, вдохновил Мод на замечание, что Натаниэля убили в очень неудачное время: поглощать праздничные блюда в подобной ситуации бессердечно, однако и оставить их нельзя, потому что тогда они испортятся. Она предложила в знак траура не зажигать свечки на пудинге. Старри поддержал ее идею и внес свой вклад в создание подходящей атмосферы, убрав с тарелок ветки омелы.

Спать все отправились очень рано, но на следующее утро выглядели так, словно ночной отдых никому не пошел не пользу. Моттисфонт пробормотал, что не понимает, зачем полиция тянет резину. Очевидно, под этим он подразумевал, что Стивена уже давно следовало бы заключить в тюрьму. Валери пожаловалась, что ее всю ночь мучили кошмары и она почти не сомкнула глаз. Ройдон выглядел бледным и громко спрашивал, когда их наконец отпустят по домам.

Завтрак подали только к девяти часам, и когда присутствующие намазывали на тосты мармелад, в столовой появился Старри и с важным видом сообщил, что в их дом стучится судьба в виде инспектора Хемингуэя. Смакуя каждое слово, он объявил, что инспектор желает видеть мистера Стивена.

Матильда почувствовала, как у нее сжалось горло. Джозеф судорожно сглотнул.

– Мог бы дать мне закончить завтрак, – заметил Стивен, сняв салфетку. – Где он?

– Я проводил инспектора в библиотеку, сэр.

– Отлично, – кивнул тот и встал из-за стола.

Пола резко отодвинула свой стул и вскочила.

– Я пойду с тобой! – воскликнула она.

– Продолжай завтракать. Ты мне не нужна, – ответил брат.

– Я твоя сестра, ясно?

Он взял ее за плечи и силой усадил на стул.

– Не дергайся! – крикнул он. – Это не твое дело.

– Почему они подозревают тебя, а не меня? Все слышали, как дядя обвинил меня в том, что я хочу его убить.

– Прикуси язычок, дурочка. Ты хорошая девочка, но глуповата.

Его смеющийся взгляд скользнул по всем сидевшим за столом, замечая реакцию каждого: уныние Джозефа, бледность Матильды, плохо скрытое удовлетворение на лице Моттисфонта и облегчение в глазах Ройдона. Потом Стивен издал смешок и вышел.

Когда он переступил порог бильярдной, инспектор смотрел в окно, но оглянулся на звук открывшейся двери.

– Доброе утро, сэр, – произнес он. – Кажется, оттепель разошлась не на шутку.

– Точнее не скажешь, – буркнул Стивен. – Может, сразу перейдем к делу?

– Как хотите, сэр, – кивнул Хемингуэй. – Я приехал вернуть вам портсигар.

Он вытащил его из кармана и с удовлетворением заметил, что заставил вздрогнуть этого неприятного молодого человека, который всегда смотрел на него свысока.

– Какого черта! – Стивен не сдвинулся с места, переводя взгляд с портсигара на инспектора. – В какие игры вы играете, инспектор? К чему эта глупая шутка?

– Я не шучу.

Стивен взял в руки портсигар.

– Разве это не являлось вашей самой главной уликой?

– Да, – подтвердил Хемингуэй. – Не стану отрицать, я сильно разочарован, что приходится отказываться от нее. Но что поделать! Жизнь детектива полна разочарований.

Тот не удержался от улыбки.