Так убивать нечестно! Рождественский кинжал

– О, тебе это будет сложновато понять. Обычно самые умные мысли приходят мне в голову во время приема ванны. Как Архимеду. Вот и сейчас, как раз перед тем как спуститься, я принимала ванну. И меня осенило: поскольку у тебя есть тайна, которая неминуемо выплывет наружу, лучше, если ты сама про нее расскажешь. К тому же, – Вики посмотрела на шоколадки и облизнулась, – это отвлекло внимание инспектора от меня, чего я и добивалась.

– Добивалась? Почему?

– Ну во-первых, мне требовалось время, чтобы придумать подходящий предлог для своего появления на месте преступления…

Тут уж Хью не выдержал:

– Неужели ты, юная сумасбродка, хочешь придумать себе ложное алиби?

– А что тут такого? Однажды я целых две недели была юной разведчицей, а разведчики всегда должны держать ухо востро. Да, кстати, Мэри, ты мне напомнила, о чем я хотела с тобой переговорить. Как ты думаешь, милая, не стоит ли нам попробовать привлечь внимание инспектора к Алексису и сделать козлом отпущения его?

– Козлом отпущения? – вытаращилась на нее Мэри. – Оклеветать ни в чем не повинного человека?

– Тоже мне нашла невинного агнца! – фыркнула Вики. – Этот сукин кот спит и видит, как бы наложить лапу на мамочкины деньги!

– Господи, какой стыд! В жизни не слышала подобного цинизма!

– Мэри, ты рассуждаешь как ханжа, которой все видится в одном свете! А ведь дело, между прочим, принимает серьезный оборот. Или ты всерьез мечтаешь выдать Эрминтруду за Алексиса? Чем больше я с ним общаюсь, тем чаще вспоминаю шекспировский персонаж, который вечно улыбался и был с улыбкой подлецом. Если его сейчас не остановить, то я не вижу, как воспрепятствовать его браку с Эрминтрудой. А потом он бросит бедняжку, едва только выторгует себе часть ее состояния.

Мэри вопросительно посмотрела на Хью. Тот рассудительно произнес:

– Я согласен, что нельзя допустить, чтобы твоя матушка вышла замуж за этого Варасашвили, однако валить все на него и делать из него козла отпущения – поступок, на мой взгляд, крайне непорядочный. Да и в полиции не такие уж олухи служат – они твою игру мигом раскусят.

– Это мы еще посмотрим, – угрожающе произнесла Вики.

– В любом случае встревать тебе не стоит, – посоветовал Хью. – Инспектор и без того подозревает всех, кто был так или иначе связан с твоим отчимом.

– Это верно, – кивнула Мэри. – Тем более что, поговорив по душам с Пики, инспектор будет знать обо всем, что творится в этом доме, куда лучше нас!

Глава 8

Между тем инспектор Кук, который едва ли не впервые сталкивался с расследованием убийства и с которым столь бесцеремонно обошлись оставшиеся в живых члены семейства Уолли Картера, наконец нашел настоящую отдушину в лице дворецкого Пики: последний не только подробно и обстоятельно отвечал на все вопросы, но и, казалось, получал от этого какое-то необъяснимое наслаждение. Не то что миссис Пики и молоденькая горничная, от услуг которых инспектор Кук быстрехонько отказался, – горничная была настолько перепугана, что рыдала почти не переставая, а миссис Пики, степенная и дородная женщина, твердила, что всю жизнь прослужила на кухне и, за исключением горшков, сковородок и прочей утвари, ничего никогда толком и не видела.

Другое дело мистер Пики. Дворецкий, по его собственным словам, в момент гибели Уолли находился в буфетной, однако каких-либо доказательств сему представить не смог. В ответ на вопрос, не таил ли кто на Уолли зла, дворецкий поскреб кончик длинного носа и строгим голосом поведал, что, по его глубокому убеждению, некий молодой человек по фамилии Бейкер был и впрямь не в восторге от последней выходки Уолли.

– Да, вот как раз про эту личность я хотел бы узнать поподробнее, – встрепенулся инспектор Кук. – Насколько я понимаю, он приходил сюда повидаться с мистером Картером?

– Он приходил дважды, – изрек Пики. – В первый раз, вчера днем, с ним беседовала мисс Вики. Не знаю уж, о чем у них там шла речь. Во второй раз он появился вечером, в половине десятого, и, хотя я известил его, что мистер Картер занят, принимает гостей, уйти наотрез отказался. Оба раза он приезжал на мопеде. Он показался мне довольно задиристым молодым человеком.

– Задиристым, говорите? А почему?

– Он не скупился на угрозы, хотя и довольно туманные, а потом, в ответ на мое предложение покинуть дом, вдруг наотрез отказался, вставив ногу между дверью и косяком.

– А какие именно угрозы?

– О, точно не помню, – поморщился Пики. – Всерьез я его не принял, уж больно заурядным он мне показался. Несмотря даже на вздорный красный галстук. Однако он точно пригрозил, что мистер Картер очень пожалеет, если откажется с ним встретиться, ну и… в самых грубых выражениях распинался про попранную честь сестры.

– Вот как? И мистер Картер с ним встретился?

– Мистер Картер уделил ему почти полчаса. Они беседовали в библиотеке.

– А вы, случайно, не слышали, о чем? – исподволь закинул удочку инспектор.

– Разумеется, нет, – с ледяным достоинством проронил Пики.

– И вы не слышали, чтобы они ссорились или препирались?