Так угодно судьбе

Утром, сунув книгу с золотыми буквами на обложке в сумочку, Джина покинула свою квартиру. Сев в машину, она повела ее в известном ей одной направлении. По дороге женщина то и дело улыбалась, нервно хихикала и что-то шептала себе под нос.

Наконец, остановившись в одном из кварталов на окраине города, она вышла из автомобиля и огляделась. Сырой асфальт, не успевший высохнуть после ночного дождя из-за того, что солнце едва проникало сюда сквозь стену многоэтажных зданий, придавал улицам мрачный, таинственный вид.

В глубине одного из проулков Джина разглядела неяркую надпись на китайском языке и изображение желтого дракона. Она направилась туда, держа под мышкой сумочку.

Вскоре Джина оказалась перед низкой, массивной деревянной дверью. Справа болтался старый медный колокольчик на засаленной веревке, служивший звонком. Немного помедлив, женщина дважды дернула за веревку — раздался неприятный глухой звон.

Когда дверь бесшумно приоткрылась, Джина шагнула внутрь. Она немного растерялась, очутившись в полнейшей темноте, когда дверь за ней захлопнулась словно сама собой. Нащупав ногой впереди себя ступеньки и держась рукой за холодную, сырую стену, женщина начала осторожно спускаться.

Наконец она попала в небольшое, слабо освещенное помещение, напоминающее обыкновенный подвал, стены которого были сложены из камня. Однако развешенные на них маски драконов и прочие мистические атрибуты, а также аромат благовоний, источаемый расставленными повсюду тлеющими пирамидками, говорили о том, что здесь находится «святая святых» — жилище Великого учителя, китайского колдуна и целителя.

Сам Учитель стоял на коленях посредине комнаты на маленьком тканом коврике, украшенном причудливыми узорами и изображениями все тех же драконов. Большая, в человеческий рост, позолоченная фигура дракона находилась перед ним. Вероятно, совершалось молитвенное действо.

Как только Джина переступила порог таинственного помещения, зазвенели колокольчики, и Великий учитель обернулся. На его серо-желтом, иссохшем, точно старая груша, лице блеснули глазки-щелочки, пронизывая Джину насквозь. Редкая седая борода спускалась почти до пояса, а волосы, такие же редкие и спутанные, были заплетены в косичку. Старик медленно, но без особого труда поднялся с колен. И Джина увидела, что он одет в нечто наподобие плотной рубахи до пят, с длинными, широкими рукавами. На его груди висел большой металлический медальон с кисточкой.

Китаец вопросительно посмотрел на нежданную гостью. Джина сделала шаг вперед, но старик остановил ее, вытянув вперед желтую худую ладонь. От спертого воздуха со стойким запахом благовоний у Джины потемнело в глазах, и она покачнулась…

Когда женщина пришла в себя, выяснилось, что она сидит на жестком плетеном стуле с низкой спинкой. Старик восседал напротив нее за большим дубовым столом, на котором были разложены старинные свитки, расставлены каменные статуэтки и какие-то непонятные простому человеку предметы. Джина не могла припомнить, стоял ли этот стол, как она вошла, или появился здесь внезапно так же, как и стул, на котором сидела.

Великий учитель молчал, пристально глядя на Джину. Она сообразила, что следует заговорить первой, иначе этот грязный старикашка так и не проронит ни слова.

— Я пришла к вам, Великий учитель, просить о помощи, — спокойно начала Джина. — Мне необходимо получить от вас одно… лекарство, которое поможет мне решить очень сложную проблему. Если бы я не была уверена в вашем мастерстве и анонимности ваших клиентов, я не пришла бы сюда, уважаемый Ли Саньгуй.

— Откуда вам известно мое имя? — прохрипел старик.

Джина ждала этого вопроса. Достав из сумочки книгу, она похлопала по ней рукой, глядя в упор на китайца. Казалось, он не понял, что означает ее жест.

— Эт книга — обыкновенный учебник по психологии… Написал ее один серьезный ученый, профессор Браун. — Джина с удовлетворением заметила, как забегали глазки Великого учителя. — В книге есть весьма примечательные места… Вот, например, история некой Кристины Сальвонни…

Джина раскрыла книгу там, где лежала закладка, и стала читать: