Такая чистая любовь

Слава богу, пронесло, дверцы не захлопнулись, пропустили. Вторым пошёл Федя, он даже не заморачивался, одним прыжком перескочил на ту сторону. С Джейком тоже оказалось всё в порядке, а вот у волка вышла загвоздка: не мог он между турникетами протиснуться, объём не позволял. Пришлось прогнуться, и кое-как, полубоком, проползти через эту полосу препятствий. Мы за него сильно переживали, боялись, что сшибёт он всю эту навороченную систему, а она его в отместку пошлёт в антивирусный диспансер. Но обошлось, первую преграду преодолели. Приободрились мы, не так страшен Билл Гейтс, как его программисты малюют.

Впереди коридор опять расширился, стало светлее, и вскоре перед нами открылся внушительный зал с гранитным обелиском у входа, который украшала золотая гравировка: Windows 10.

– Главное окно системы, – объяснил Федя. – Сейчас мы попадём на его рабочий стол.

Это хорошо, лишь бы не на обеденный…

Мы прошли через весь зал и уткнулись в гигантское дерево, загораживающее проход. Дуб не дуб, по толщине, скорее, баобаб. Ствол уходил высоко вверх, а на ветках вместо листьев висели жёлтые конвертики с фигурной окантовкой по краям.

– Дерево папок, – подал голос Федя. – Сваливать надо.

Это точно. Но как? Я озадаченно огляделся вокруг. Рабочий стол в реале смотрелся совсем не так, как с монитора компьютера. Стены украшали рекламные плакаты, вывески, слоганы, – все как один с логотипом Майкрософта. Прямо в центре на бронзовом пьедестале возвышалась зеркальная дверь с табличкой: "Офис". За ней тянулись длинные ряды киосков, торговых палаток, а в самом дальнем углу высвечивалась огромная кнопка с надписью "Пуск", и каменный сарай, смахивающий на трансформаторную будку.

Мы подошли к противоположной стене, увешанной золотистыми иконками, и на каждой из них высвечивался лик великого программиста всех времён и народов – Билла Гейтса. Внизу под этим иконостасом возвышалась груда металлолома – ключи, обрубки арматуры, сваленные в одну большую кучу, – а вдоль стены стройными рядами стояли бейсбольные биты.

– Вот! – оживился Федя. – Биты! То, что надо. Подсчитайте сколько их!

Я решил больше не задаваться вопросами, Федя – главный, ему видней. Стали мы с Джейком считать биты. Он зашёл с одной стороны, я – с другой. Встретились посередине, бит казалось ровно шестьдесят четыре штуки.

– Ясненько, – зацокал копытами Федя. – Значит, 64-х битная система. Сейчас попробуем перейти в режим «Три D». Видишь эту иконку? – Он показал на рисунок с изображением Билла Гейтса в больших зелёных очках и мотоциклетном шлеме. – Бери биту и бей по ней со всей мочи.

Да это запросто! Давно хотел врезать по этой бесстыжей физиономии.

Я схватил бейсбольную биту, и, широко размахнувшись, обрушил её на икону.

– Получай, гад!

Видать, хорошо приложился. Конкретно. Удар достиг цели, да так, что свет померк, пол заходил ходуном, а гигантское дерево накренилось и с ужасным треском стало заваливаться набок.

Я испуганно отскочил в сторону. Что это? Землетрясение? Конец света?

Но Федя стучит копытцем, показывает, мол, всё о`кей. Свет поморгал-поморгал и снова зажёгся ещё ярче прежнего, а дерево, проломив стеклянные перегородки, грохнулось наземь и раскололось на две части, как раковина моллюска.

– Получилось, – кивнул Федя. – За мной!

Мы вошли в образовавшийся тоннель. По обе стороны тянулись кривые шершавые стены с множеством дверей, окрашенных в жёлтый цвет. Казалось, они вели в загробный мир, но Федя объяснил, что это обычные файловые комнаты, и нам нужно найти ту, где прячут Василису. Легко сказать, двери были без номеров, и за каждой открывался новый коридор с множеством входов-выходов. С виду все выглядели одинаково, и вскоре я уже потерял им счёт, запутавшись в этом файловом лабиринте. К счастью, Федя каким-то необъяснимым звериным нюхом чувствовал правильное направление и уверенно вёл нас к цели.

Наконец мы попали в тесный предбанник, за которым оставалась всего одна дверь, последняя! Я не выдержал и рванул вперёд. Дверь распахнулась, но в комнате никого не было: лишь железная кровать и большой деревянный стол.

– Опоздали мы, – разочарованно тряхнул бородой Федя. – Он её в другое место переправил.

– Ну как же так? Неужели она не оставила даже записку?

Я обшарил глазами стены, потолок, заглянул под кровать, подёргал решётки на окнах – ничего.

– Смотрите! – Джейк провёл рукой по поверхности стола, – какие-то знаки.

– Где? – я склонился над столом и заметил на полировке неглубокие, едва заметные царапины. Послание Василисы? Злодей не оставил ей ни ручки, ни бумаги, пришлось царапать ногтями по столу. Ну, Билл Гейтс, убил бы гада! Только непонятно, что там написано?

– Федя, глянь! – я в порыве волнения подхватил его на руки и бесцеремонно закинул на стол.

– Ох, – закряхтел Федя, перебирая копытцами по скользкой поверхности стола. – Не написано, а нарисовано. Какая-то чашка. Или кувшин? Или…